Осторожно протягивает руку, а женщина не шарахается, ждет. Хорошая женщина у господина Фандорина, спокойная, молчаливая, Декоратору такие всегда нравились. Не хотелось бы, чтоб она все испортила криком ужаса, страхом в глазах. Она умрет моментально, без боли и испуга. Это будет ей подарком.
Правой рукой Декоратор вытягивает из чехольчика, что прикреплен сзади к поясу, скальпель, левой же отбрасывает с лица счастливицы тончайший газ.
Видит широкое, идеально круглое лицо, раскосые глаза. Что за наваждение!
Но придти в себя времени не хватает, потому что в прихожей что-то щелкает, и вспыхивает яркое, нестерпимое после темноты сияние.
Декоратор слепнет, зажмуривается. Слышит голос из-за спины:
– Я вас сейчас тоже обрадую, господин Пахоменко. Или предпочитаете, чтобы вас называли прежним именем, господин Соцкий?
Чуть приоткрыв глаза, Декоратор видит перед собой слугу-японца, который пялится на него немигающим взглядом. Декоратор не оборачивается. А что оборачиваться, и так ясно, что сзади господин Фандорин и, вероятно, держит в руке револьвер. Хитрый чиновник не поехал в гостиницу «Царьград». Не поверил коллежский советник в виновность Захарова. Почему? Ведь все было устроено так разумно. Видно, сам Сатана Фандорину нашептал.
Элои! Элои! Ламма савахфани[8]? Или не оставил, а испытываешь мой дух на твердость?
А вот проверим.
Стрелять чиновник не станет, потому что его пуля прошьет Декоратора насквозь и в японце застрянет.
Скальпелем коротышке в живот. Коротко, чуть ниже диафрагмы. После, рывком, развернуть японца за плечи и им прикрыться, толкнуть навстречу Фандорину. До двери два прыжка, а там посмотрим, кто быстрее бегает. Арестанта № 3576 даже свирепые херсонские волкодавы не догнали. Как-нибудь уж и от господина коллежского советника уйдет.
Ну, помоги, Господь!
Правая рука со стремительностью пружины вылетает вперед, но отточенное лезвие рассекает пустоту – японец с неправдоподобной легкостью отпрыгивает назад, бьет Декоратора ребром ладони по запястью, и скальпель с тихим, печальным звоном летит на пол, азиат же снова застывает на месте с чуть разведенными в стороны руками.
Инстинкт заставляет Декоратора развернуться. Он видит дуло револьвера. Оружие чиновник держит внизу, у бедра. Если так стрелять, снизу вверх, то пуля снесет Декоратору верхушку черепа, а японца не заденет. Это меняет дело.
– А обрадую я вас вот чем, – все тем же ровным голосом продолжает Фандорин, будто беседа вовсе не прерывалась. – Я освобождаю вас от ареста, следствия, суда и неминуемого приговора. Вы будете застрелены при задержании.