«Человек разносторонний и талантливый, И. Сталин не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, временами он впадал в острое раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он резко менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым, жестким».[117]
В быту И. В. Сталин отличался простотой, чуждостью роскоши и расточительству. Это отмечали все его приближенные. Общаться с родственниками у него не было ни времени, ни, вероятно, желания. Его дочь и сын вместе с ним не жили. За всю войну Светлана была в Кремлевском кабинете Верховного всего два раза, причем, каждый раз отец уделял ей не более тридцати минут. Что касается сына Василия, то он бывал на приемах в Кремле вместе с руководством ВВС по чисто служебным вопросам.
По отношению к сыновьям И. В. Сталин был очень суров. Однажды в архиве мне попался приказ от 26 мая 1943 года за подписью И. В. Сталина о снятии с должности командира авиационного полка В. И. Сталина с крайне резкой формулировкой: за пьянство и разгул. Этим приказом Верховный преподал хороший урок нынешним и будущим политикам Российского государства, как нужно быть по-настоящему объективным. Старшего сына Якова, попавшего в немецкий плен еще летом 1941 года, он отказался обменивать на генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, бросив услужливой толпе придворных: «Я солдат на маршалов не меняю!» И. В. Сталин практически не уделял внимания своей матери, встречался с ней крайне редко и неохотно.
Наверное, особенно во втором и последнем случаях, мы вправе еще раз сказать о жестокости и душевной черствости И. В. Сталина. А может быть, и не вправе. Чужая душа, особенно если это тщательно спрятанная от посторонних глаз душа железного диктатора, — потемки. Ну так не будем судить, и не судимы будем…
* * *
Вернемся к качествам Верховного Главнокомандующего как руководителя Ставки. Обстановка там, если судить по мнению людей, близких к И. В. Сталину, была деловой и спокойной.
«И. В. Сталин ко всем обращался одинаково — строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела».[118]
В первом периоде войны, ввиду недостаточной оперативно-стратегической подготовки, решения принимались Верховным единолично и часто весьма неудачно. Так было с решением, принятым 23 июня 1941 года, нанести контрудары по вторгшемуся противнику (директива № 3 Военным советам фронтов), так было с поставленными задачами в зимней кампании 1941–1942 годов и летне-осенней кампании 1942 года. В результате наши войска терпели крупные поражения и несли огромные потери.