За хорошую игру (впрочем, и за плохую) детей награждали особыми подарками — сладостями и какой-нибудь игрушкой.
Оксана точно знала — детство у нее было счастливое.
Зимой — каникулы на Домбае, горные лыжи, снежки, санки. Летом — Крым, Кавказ, знакомые хозяйки или дом отдыха литераторов, в зависимости от настроения родителей. Весной — Боржоми, где у мамы жила старинная подруга, а на выходные, когда уже тепло, но еще нельзя купаться, — чудесная дедушкина дача в Переделкино.
Осенью Оксану также увозили на дачу — с подругой или двумя, чтобы не было скучно, и там, в большом каменном доме с камином, они прятались в мансарде и сочиняли страшные истории.
А в квартире Даши Оксана столкнулась с другим миром. Параллельным.
Все ее, Оксаны, родственники были чиновниками. Бабушка преподавала, дедушка занимал большой пост в Союзе писателей, отец служил в Министерстве культуры, а мама работала на «Мосфильме».
Родственников Даши они величали богемой.
Дашин папа писал сценарии и для фильмов, и для телепередач, мама была художницей, рисовала театральные декорации, декорации для праздничных торжеств, расписывала шали и шила вечерние наряды для избранных клиенток.
— Тише! — рявкнула Даша, когда Оксана споткнулась об обувные коробки. — Папа спит!
Было два часа дня — Оксана только что пообедала.
— Обувь не снимай! — не понижая тона, распорядилась Даша и провела подружку в гостиную.
Гостиную, что было тогда в диковинку, объединили с кухней — получилась несколько несуразная, но большая комната. На диване лежала груда барахла — заготовки для нарядов, которые шила мама, а на самом верху красовался лифчик.
С точки зрения Оксаны, это было ужасно — ее учили убирать за собой, и уж точно ни в коем случае не показывать чужим такие интимные части гардероба, как бюстгальтер.
На столе в кухне с вечера осталась грязная посуда — Оксану даже передернуло, — Даша быстро сгребла все в раковину, но помыть не удосужилась.
— Помочь тебе помыть посуду? — предложила деловитая Оксана.
— Домработница в понедельник придет, не волнуйся! — отмахнулась Даша.
Была суббота.
— Как я понимаю, уже день, и надеюсь, он добрый! — послышался из коридора низкий женский голос.
Дашина мама Оксану ошарашила.
Несколько раз она видела ее издалека и знала, что ее собственная мать осуждает Дашину за слишком дорогие шубы.
Но сейчас, вблизи, та ее просто шокировала.
Ее мама никогда не появлялась при отце несобранной, неумытой. А Дашина явно не успела зайти в ванную — светлые волосы собраны в какое-то воронье гнездо, под глазами — остатки косметики, в руке — сигарета. Дашина мать куталась в красивое черное кимоно.