— Иногда. Скоро я пойду в школу, знаешь?
— А здесь есть школа?
— Не здесь.
Кажется, она по-прежнему имела в виду эту комнату.
— А что делают твои родители?
— Мама работает с дедушкой.
— Она тоже плотник? Она покачала головой:
— У нас нет плота.
— А чем занимается твой папа? Она снова пожала плечами.
— Мама и папа больше не любят друг друга. А у тебя есть дружок?
— Нет.
— Никогда не было?! Ни одного?!
— Был, и не один.
— В одно и то же время? Я не ответила.
— А почему сейчас ни одного?
— Потому что я их разлюбила.
— Всех-всех?
— Почти всех.
— Ой, это совсем не здорово.
— Нет… — Я заколебалась. — Думаю, что нет.
— Тебе поэтому грустно? Мама из-за этого грустит.
— Нет, мне не грустно. — Я неловко усмехнулась, почувствовав себя неуютно под ее взглядом и градом вопросов.
— Ты выглядишь печальной.
— Как это я могу выглядеть печальной, если улыбаюсь?
Она в очередной раз пожала плечами. Вот за что я не люблю детей: у них в мозгах слишком много пустых мест и слишком мало ответов. Именно по этой причине я ненавидела себя, когда была ребенком. Мне всегда не хватало информации о том, что происходит, и редко доводилось встретить взрослого, который мог бы просветить меня на этот счет.
— Послушай, Ванда, для человека, который задает много вопросов, у тебя, похоже, маловато ответов?
— Я задаю не такие вопросы, как ты, — нахмурилась она. — И знаю много ответов.
— Например?
— Ну, например… — Она напряженно размышляла. — Например, мистер Нгамбао из соседнего дома не работает в поле, потому что у него болит спина.
— А где здесь поля? Она показала на окно:
— Вон там. Там растет наша еда, а туда все ходят в столовую три раза в день, чтобы кушать.
— Вся деревня? Все вместе? Она кивнула.
— Там работает мама Петры, а я не хочу там работать, когда вырасту, и в полях не хочу. Я хочу с Бобби, — пропела она мечтательно. — Папа моей подруги Лэйси работает в библиотеке.
Я прикинула, насколько важно то, что она мне сообщила, и пришла к выводу, что совсем не важно.
— А никто никогда не задумывался о том, чтобы потратить время на более разумные вещи? Вроде того, как бы, черт возьми, выбраться отсюда? — язвительно спросила я, адресуя вопрос в первую очередь себе.
— Некоторые пытаются выйти, — ответила она, — но не могут. Отсюда нет выхода. Но мне тут нравится, поэтому я не расстраиваюсь. — Она зевнула. — Устала, пойду спать. Спокойной ночи.
Она соскользнула с дивана и направилась к двери, таща за собой скрученную простыню.
— Это твое? — Она остановилась, наклонилась, подняла что-то с пола и протянула это мне. Я увидела, как эта штука заблестела в свете, просачивающемся из-под двери.