С превеликим трудом Фолькон освободился от тяжелой одежды, оставив на себе лишь то, что обеспечило бы минимум приличий, появись он на берегу в присутствии людей, — а именно тонкое шелковое белье и пояс, в клапане которого он хранил свою бляху чиновника Секуративной Палаты. Он по-прежнему держался на плаву, колотя руками, как это делают брошенные в воду собаки, но неумение плавать сказывалось, да и силы его были почти на исходе.
Спас юношу, как ни странно, давешний бочонок с водою, столь подлым образом ударивший его по голове. Он выскочил из пучины, словно большой поплавок; воды в нем было не столь много, чтобы бочонок затонул, содержавшийся внутри воздух обеспечивал отличную плавучесть, и Фолькон с радостью вцепился в кожаные ремни, оплетавшие бочонок поверх кованых обручей.
Теперь юноша мог отдохнуть и оценить свое положение. Особенно подбодрило его то, что в бочонке имелся некоторый запас питьевой воды: Фолькону было ведомо, что от жажды человек гибнет не в пример скорее, нежели от голода.
Направления, в котором находится берег, Фолькон не ведал и счел за благо дождаться окончания бури, заметно к тому времени ослабевшей, дабы на спокойной воде осмотреться. Он помнил, как над лодкою появилась стая птиц и как Альгиус сказал, что это означает приближение суши. Какова же была радость юноши, когда небо просветлело, выглянуло солнце и совсем недалеко он увидал изломанные скальные вершины, корявые деревья, приникшие к ним, и — о чудо! — небольшую парусную лодку, шедшую вдоль берега.
Фолькон принялся вопить что было сил и спустя некоторое время уже сидел на куче мокрых сетей, а двое рыбаков угощали его прескверным вином и спрашивали, как достойный хире оказался средь морских волн. Юноша поведал, что был смыт волною с почтового судна, — сия ложь, рассудил он, никому не помеха и не грех, рассказывать же истинное положение дел простым рыбакам вряд ли стоило. В ответ спасители Фолькона сказали, что высадят его в Гахе, деревушке к северо-западу от мыса Гильферд. Кто знает, плыви они в иное место — к примеру, в Кельфсваме, — не встретился ли бы тогда юноша с Бофранком и Альгиусом Дивором? Однако все сложилось так, как сложилось, к тому ж в Гахе Фолькона свалила неожиданная лихорадка, и, промаявшись ею много дней, немного окрепнув после и отдохнув, только тогда Мальтус отправился домой на повозке доброго фрате Стее, запряженной двумя неторопливыми осликами.
Что случилось дальше — то нам уже ведомо.
Что же случится потом — не ведает никто.