– Какое там наивна! Глупа, как долбленая тыква! Мы с Уолтом встречались недель шесть, когда он подарил мне на день рожденья часы Картье. Я была такой невеждой, что понятия не имела, какая это ценность. Ну, то есть я видела – часы не из дешевых, но чтобы так уж… Знаете, я была потрясена не часами, а тем, что мужчина впервые в жизни сделал мне подарок. Если бы эти часы выросли в цветочном горшке у меня на окне, я была бы поражена куда меньше.
Джейк смотрел на нее, чуть приподняв бровь, и она добавила, как бы оправдываясь:
– Ну, и я не стала скрывать от Уолта, как я рада. Господи, я поблагодарила его раз сто, никак не меньше. – Она вскинула на Джейка глаза, в уголках ее рта играла улыбка. – Бедняга Уолт. Боюсь, в тот раз он не слишком удачно вложил капитал. Знай, он только, что я ничего не смыслю в часах, сэкономил бы кучу денег.
Джейк покачал головой, тихонько посмеиваясь.
– Но, милая, вы тогда были уже зрелым яблочком. Как это вам удалось до таких лет сохранить наивность? Обычно девчонки набираются ума, едва вырастают из пеленок.
– У меня никогда не было хороших учителей. А сейчас слишком поздно наверстывать.
Взяв ее маленькую руку в свою, большую, Джейк внимательно изучал мозоли на мягкой ладони.
– Вряд ли стоит наверстывать, – произнес он. – Я и сам бы не много потерял, если бы не спешил учиться. Знаете, как только я вас увидел, сразу подумал – в ней есть и ум, и обаяние.
Ум и обаяние. Приятно слышать о себе такое, даже если не слишком этому веришь.
– Увы, Уолт обо мне другого мнения. И его адвокаты тоже.
– Что, развод был не особенно мирный?
Она молча кивнула.
– А сейчас у вас к нему что-нибудь осталось? Или все позади?
– Нет… Не все, – Либби произнесла это почти с сожалением. – Наверное, я никогда не перестану любить его или, по крайней мере, того маленького мальчика, каким он был когда-то. Однажды он сказал, что его вырастила дюжина слуг. Я подумала, он шутит, но сейчас понимаю, насколько это похоже на правду.
Джейк словно язык проглотил. С ним ведь было почти то же самое. Отец его любил удить камбалу в Шотландии и охотиться на лосей в Монтане, мать постоянно ездила в Париж на показы мод и каждый год посещала парочку дорогих курортов, в Швейцарии и где-нибудь еще. Ни отец, ни мать, ни разу не взяли с собой Джейка. В их семье родители не пускали детей на свою территорию.
Помолчав минутку, Либби задумчиво протянула:
– Наверное, то, что я испытываю к Уолту, – скорее жалость, а не любовь. И, знай об этом сам Уолт, он ничего не смог бы с этим поделать. Понимаете, ни один нормальный мужчина не согласился бы по доброй воле, чтобы в его жилах текла рыбья кровь, а Уолту вот не повезло.