Так Эльдон Дашелл создал свою карту мира, о которой мечтал всю жизнь.
Его похоронили на маленьком деревенском кладбище рядом с могилами его детей. Весь день шел дождь, и гроб опускали в воду. Энни стояла рядом с Изабель, держа ее под руку. Когда первая лопата земли со стуком упала на крышку гроба, Изабель вздрогнула, повернулась и пошла обратно к повозке. Всю дорогу обратно к дому Энни плакала, уткнувшись ей в плечо.
Следующие несколько дней были посвящены обустройству их жилья на руинах сгоревшего дома. Уцелевшие помещения, примыкающие к библиотеке Эльдона, были превращены в спальню Изабель и спальню для прислуги. В самой библиотеке ничего не изменилось, там только сложили кое-какие вещи. Кухней можно было пользоваться по-прежнему, но войти в нее удавалось только со стороны сада, так как выход внутрь главного здания был завален грудами щебня. Чтобы согреть чайник, Изабель теперь должна была делать большой круг по саду в обход развалин. Вход в уцелевшее крыло, которое раньше совсем не использовалось, теперь был частично заложен кирпичами так, что это кры – ло превратилось в самостоятельное строение. Вместо двери вход в него прикрывало тяжелое одеяло.
Изабель долго не могла решить, как ей поступить с домом. Сначала она хотела уехать оттуда сразу же, но на следующий же день возникло столько разных забот и нерешенных вопросов, что она в конце концов осталась, ибо такое решение оказалось самым простым. Более того, она находила своеобразное утешение в пребывании здесь, ибо дом в его нынешнем состоянии напоминал ей состояние ее собственной души – наполовину разрушенной, наполовину уцелевшей. Здешняя обстановка была ей постоянным напоминанием о том, что она потеряла и что ей удалось сохранить.
Уилкс попросил отпустить его, и она не стала возражать. Кухарка отправилась к своей сестре в Чертей, сказав, что хочет отдохнуть и прийти в себя. Она сказала, что хотела бы вернуться на службу к Изабель, но та сочла, что кухарка говорит так только из чувства вины за то, что не спасла Эльдона. К тому же Изабель отнюдь не была уверена, хочет ли она сама, чтобы кухарка возвращалась, и надеялась, что та все-таки передумает, ибо чем меньше останется людей, за которых она несет ответственность, тем лучше.
Энни Фелан обожгла руки, когда срывала с себя горящий плащ, и получила несколько сильных ушибов, когда прыгнула из окна вслед за Гусом. Ушибы до сих пор болели, но других повреждений, слава богу, не было. Гус был жив и здоров и, если не считать небольших ожогов на руках, чувствовал себя прекрасно.