В таком состоянии Энни не могла работать по хозяйству, а Тэсс находилась на последнем месяце беременности, и поэтому Изабель взяла заботу о всех троих на себя. Конечно, она была не слишком привычна к роли прислуги, и неделя, проведенная у плиты, повергла ее в состояние черной меланхолии.
– Пора с этим кончать. – Изабель хлопнула на стол две тарелки с пирогом, начиненным жареной рыбой, – одну для Энни и другую для Тэсс. – Не думайте, что так будет продолжаться бесконечно.
Энни ковырнула пирог вилкой, опасаясь острых рыбьих костей. Изабель была не очень прилежной кухаркой. Вчера в каше оказалось много мелких камней.
– Простите нас, мэм, – сказала Тэсс, чувствуя себя виноватой перед Изабель, но этим извинением только еще больше разозлила ее.
– Тебе придется отсюда уйти, – сказала Изабель. – Не думай, что я буду тебя держать. В этом месяце ты родишь – как бы там ни было, пользы мне от тебя уже никакой.
Над столом повисло тяжелое молчание. Энни различала шум ветра за кухонной дверью, она видела, как у несчастной Тэсс застрял ком в горле, как сначала дернулись, а потом замерли ее руки. Как бы поступил в этих обстоятельствах векфильдский викарий, какой оптимистический софизм изобрел бы, каким фонтаном душевной щедрости попытался бы загасить разгорающийся пожар несчастья?
– Вы не можете так поступить, – сказала она Изабель. – Потому что теперь вы за нас отвечаете. За нас за всех.
Изабель застыла на месте.
– А почему, собственно, – медленно начала она, выделяя каждое слово, – я обязана все делать так, как ты мне скажешь?
Тэсс замерла и сидела, не шелохнувшись и не поднимая глаз, чтобы ненароком не встретиться взглядом с Изабель.
Какая судьба может ждать Тэсс, если Изабель сейчас выгонит ее? Что может ждать ее младенца? Сиротский приют, а затем та же самая вечная доля прислуги?
Энни поднялась и посмотрела в лицо Изабель, внезапно осознав, что, оказывается, они с ней почти одного роста. «Потому что ты должна хоть раз в жизни позаботиться о ком-то, кроме себя», – хотелось ей сказать.
– Потому что я думала, вам и вправду есть до меня дело, – сказала она вместо этого.
Фраза прозвучала скомканно и невыразительно. Изабель хотела ей ответить что-то резкое, но сдержалась.
Энни развернулась и вышла из кухни.
…Библиотека Эльдона пропахла дымом. Энни стояла у его стола и вспоминала, как выпрыгивала из окна спальни Изабель. Дым, наполняющий ее легкие. Одежда, тлеющая на ней. Эта комната заставляет ее ощутить себя живой. Она накидывает плащ и выходит в сад.
Весна начиналась. Сквозь траву, словно слова, произнесенные неожиданно для самой себя, пробивались подснежники.