«Настоящим ставлю Вас в известность, что 17 июня в 19.00 в доме Г. П. Максимова имеет быть скромное торжество по случаю рождения сына, продолжателя славного рода Максимовых. При себе иметь жён (мужей), ненужное зачеркнуть.
Явка строго обязательна. Опоздавшие подвергаются штрафу.
Супруги Максимовы».
В верхнем углу был изображён орущий младенец.
Рублёв невольно улыбнулся. Правда, он собрался ещё поработать. Но и отказаться от приглашения нельзя — Максимов обидится. Рублёв решил, что заедет попозже поздравить супругов, но тут вспомнил о подарке. «Детский мир» открыт до девяти. Значит, до этого времени нужно успеть что-то купить. Настроение у Рублёва было вовсе не праздничное, и общаться с людьми, среди которых будут и вовсе незнакомые, ему не хотелось.
Он снял трубку и набрал телефон Максимова.
— Старина, спасибо за приглашение…
— Мы тебя ждём…
— Но, видишь ли…
— Никаких «но». Надя будет рада тебя видеть. Из-за тебя яблочный пирог испекла… А я два вечера бегал по магазинам.
— Там будет много незнакомых, а я, как ты знаешь…
— Каких незнакомых! — воскликнул Максимов. — Все свои. Мы с женой, ты, Тарков.
С этой фамилией у Рублёва были связаны не очень приятные воспоминания, и он твёрдо решил отказаться.
— Да ещё Катя…
— Какая Катя?
— О, холостяки! Вам имя вероломство! — с шутливым пафосом продекламировал Максимов. — Уже забыл! А ведь сам просил познакомить. Помнишь ту длинноногую на первомайской демонстрации? Она, кстати, тобой тоже интересовалась.
Катя… Он вспомнил последнюю первомайскую демонстрацию. Рядом с ним шла девчонка с длинными распущенными волосами, в джинсах с широким ремнём, которые как-то удивительно ловко обтягивали её длинные ноги. Бесшабашно весёлая, она почти непрерывно смеялась. Даже непонятно чему. Скорее всего, просто от избытка энергии и сознания, что она хороша собой и что каждый из шедших рядом ребят пойдёт за ней по первому её зову.
— Хорошо, — сдался наконец Рублёв. — Я буду, но чуть позднее.
Он положил трубку, но мысли его невольно возвращались к тому солнечному первомайскому дню. После демонстрации они — он, Максимов, ещё трое бородатых ребят в толстых свитерах (они оказались научными сотрудниками какого-то института) — отправились в кафе. Собственно, инициатива насчёт кафе принадлежала Кате:
— Эх, мальчики, закатиться бы сейчас куда-нибудь…
Все дружно поддержали это начинание и, главным образом, потому, что никому не хотелось расставаться с этим весёлым длинноногим существом. Даже Максимов, который всегда торопился домой, к «старушке», как он шутливо называл свою жену Надю, и тот согласился часок посидеть.