Да, Кушниц вызывал его на связь.
Встреча должна была состояться 27 июля в 18 часов на семнадцатом километре по Ленинградскому шоссе, там, где оно пересекается с Окружной дорогой.
В назначенный день Рудник взял такси и отправился за город.
Жара ещё не спала, и в старой «Волге» с продранными сиденьями было душно и разило бензином. Ленинградское шоссе было загружено машинами: все спешили после работы на дачи. Рудник то и дело смотрел на часы: он боялся опоздать на встречу, что строжайше запрещал шпионский кодекс. Но без пяти шесть Рудник уже был на семнадцатом километре. Кушница он заметил ещё издали: тот стоял на автобусной остановке. Когда до остановки оставалось метров двести, Рудник попросил водителя остановиться. Он вышел из машины и неторопливо пошёл вперёд, но привычке скрыто оглядываясь. Не заметив ничего подозрительного, он подошёл к Кушницу. Тот был в светлых брюках и полосатой рубашке с короткими рукавами, с синей авиационной сумкой через плечо, молодой, здоровый, лицо и шея покрыты лёгким загаром.
— Пожалуй, пройдёмся пешком. — Он встретил Рудника приветливой улыбкой.
И Рудник впервые подумал, что, собственно, заставило этого красивого молодого человека заниматься столь сомнительным ремеслом? Ведь он мог бы стать учёным, бизнесменом, инженером или даже артистом. Неужели он не понимает, что рискует головой? Эх, будь он в его возрасте, да ещё с такой привлекательной внешностью, он нашёл бы себе занятие получше теперешнего.
На лице своего партнёра Рудник не обнаружил никаких следов тревоги, что подействовало на него успокаивающе.
Они спустились с автострады, прошли метров двести по узкому шоссе, которое вело в город Химки, а затем по пыльной тропе. Выбрались на берег канала. Кушниц шёл уверенно, видимо, уже побывал здесь раньше.
— Устроим небольшой пикник, — сказал Кушниц, усаживаясь под кустом орешника. — Мы простые советские граждане, пришедшие после трудового дня искупаться и закусить на лоне природы.
Кушниц вынул из сумки целлофановый пакет, аккуратно расстелил его на траве, потом достал четыре бутылки чешского пива «Будуар» и полдюжины бутербродов. Он ловко открыл маленьким ножом одну из бутылок и протянул её Руднику.
— Угощайтесь. Что-то не видно бодрости на вашем лице.
— Просто устал…
— А может быть, что-нибудь случилось?
— Ничего особенного.
— Тогда радуйтесь жизни, Павел. Вон как те люди внизу. Посмотришь на них и поверишь, что советский человек, как утверждает ваша пропаганда, оптимист со дня рождения.
«У него ещё хватает духу острить», — подумал Рудник, глядя, как внизу, на пляже, ребята играли в волейбол, а в воде весело плескались люди.