Я подошел к полке с пластинками, взял пустой конверт. На первый взгляд конверт был фабричного производства, украшенный глянцевым фотомонтажом: марширующие солдаты в различных мундирах. Правда, фирма грамзаписи была мне неизвестна. Пластинка называлась “Музыка, под которую умирали”. В сборник были включены “Марсельеза”, “Янки-дудль”, “Дикси” и несколько национальных гимнов. И еще “Интернационал” и “Хорст Вессель”. Неплохая подборка, подумал я — Не хуже моего опросника.
До моего слуха донесся ее голос.
— Хватит играть в игры, мистер Эванс. Что вам надо?
Я обернулся. Хороший вопрос. Хотел бы я сам дать на него убедительный ответ. Но, не имея оного и точно не зная, чего от меня ждут, я стал изворачиваться.
— Вы же сами меня пригласили зайти, мисс Смит, — сказал я, постучав по конверту.
— Кто вы?
— А вы? И почему вы не даете соседям спать по ночам, запуская на всю округу военные марши реакционного содержания?
— Соседи? — промурлыкала она. — А разве соседи жаловались, мистер Эванс? Может быть, сосед по имени Хед?
— Возможно, — ответил я, недоумевая, сколько еще смогу вилять.
— Вам? — Она пристально смотрела на меня. — В таком случае вы, должно быть, очень влиятельный человек, мистер Эванс. Коль скоро соседи могут жаловаться вам по поводу незначительных бытовых неудобств — в надежде, что вы им поможете от них избавиться.
Щелкнув пальцем по конверту “Музыка, под которую умирали”, я ответил:
— Я бы не сказал, что это незначительное бытовое неудобство. У вас возникли бы неприятности, узнай кто-нибудь из ваших соседей эту песню.
Я все еще не сбился с роли, и, похоже, она ожидала от меня именно такой реакции. У нее быстро нашелся ответ:
— Ох уж эти американцы! Они не почешутся, чтобы получше узнать своего врага. Они слишком трусливы: как бы их друзья не подумали, что они ведут подрывную деятельность! Они громко рассуждают о коммунизме, но многие ли из них способны напеть “Интернационал”? Они опасливо клянут нацизм и фашизм, но ведь ни один из тысячи не узнает “Хорста Весселя”.
— И все-таки это большой риск. — Я решил, что могу немного раскрыться, и продолжал: — Мне кажется, вам лучше не ставить эту пластинку.
— Это угроза, мистер Эванс? — Она шагнула ко мне и взяла у меня конверт, потом отвернулась, сняла пластинку и, сунув ее в конверт, поставила на полку. — Вот так. И вовсе не потому, что вы меня напугали. Просто потому, что эта пластинка сыграла свою роль.
— Какую же?
— Наладить контакт. Наладить контакт с влиятельным человеком. Может быть, это вы?
— Может быть.
— У меня есть рекомендательное письмо.