— Какое рекомендательное письмо? И от кого?
— Из Аргентины. Из Общества национальной безопасности — из ОНБ Аргентины. Подписанное...
Я мгновенно извлек из глубины памяти все, что когда-либо читал о неофашистском движении в Аргентине. Я сделал нетерпеливый жест, прервав ее на полуслове.
— Аргентина наводнена горячими и безответственными юнцами, готовыми размахивать флагом со свастикой на каждом углу. “Такуара”, “Национальная гвардия — как-там-ее” и теперь вот ваше ОНБ. Кое-кто из этих идиотов, полагаю, даже способен подписывать бумаги. Любые. Во всяком случае, ваше рекомендательное письмо может оказаться простой подделкой. И кому вы должны были предъявить это так называемое рекомендательное письмо, мисс Смит?
— Прежде всего человеку, которого уже нет в живых. Человеку, который должен был прийти сюда и представить меня своему начальнику. Своему и, надеюсь, вашему.
— Ах вот как! — укоризненно произнес я. — Значит, вы должны просто перейти на ту сторону улицы и встретиться там с этим человеком?
Она покачала головой.
— Нет. Вовсе нет. Это должно быть довольно трудное путешествие к югу, в одно секретное место на мексиканской территории. Меня предупредили, чтобы я захватила с собой прочные башмаки, широкополую шляпу и солнечные очки. Прочее необходимое снаряжение должен был доставить связник. Местом встречи был дом мистера Хеда.
Я некоторое время молча смотрел на нее. Я решил рискнуть и строго потребовал:
— А ну-ка назовите настоящее имя. Если вам так много известно, назовите-ка мне настоящее имя Эрнеста Хеда.
— Когда-то он был Шварцкопфом. Эрнетом Шварцкопфом. А его жену тогда же звали Герда Ландвер.
— Что ж, вы с успехом справились с домашним заданием, — похвалил я ее. — Но ведь такое под силу и самозванцу.
Она обиженно насупилась.
— Я не самозванка, мистер Эванс. Позвольте, я покажу вам...
— Меня не интересует ваше рекомендательное письмо. Я не сомневаюсь, что оно у вас имеется, иначе бы вы не стали уверять меня в его существовании. Но ведь я не собираюсь ехать в Аргентину, чтобы проверить его подлинность. А если я захочу позвонить, мне придется просить вас назвать номер. Но я уверен, что вы могли все подстроить таким образом, чтобы по телефону я получил нужный ответ. А почему вы не продемонстрировали свои письма в соседнем доме?
— Когда я им позвонила, меня попросили держаться подальше. Мне сказали, что дело на грани провала. В прошлый приезд связника за ним установили слежку. И ему пришлось бежать за границу. Но его поймали, и он покончил с собой. Тогда еще не было ясно, кто в местной сети “засыпался”. Все затаились. Мое появление лишь осложняло ситуацию. Я здесь оказалась никому не нужна. Меня попросили убраться.