Уронив книгу, Лора выскочила в коридор, испугав собеседниц.
- Когда? Когда случился пожар?
- Вчера, - ответила Фрэн.
- И сколько... сколько погибло?
- Не много, кажется, двое, а может, и один человек, но говорят, там стоял запах горелого мяса. Представляете, какой ужас...
Лора схватила Фрэн за плечи.
- Ты знаешь имена?
- Ты что, с ума сошла?
- Скажи мне имена!
- Я не знаю никаких имен. Господи, да что это с тобой?
Лора не помнила, как рассталась с Фрэн, не помнила, как выскочила за ворота приюта и очутилась на авеню Кателла, далеко от Касвелл-Холла. На авеню Кателла располагались торговые склады, в некоторых местах на ней не было тротуаров, и Лора бежала по обочине дороги, а мимо проносились автомобили. От Касвелла до приюта Макилрой было пять миль, и Лора плохо знала дорогу. Но она полагалась на свое чутье и бежала до изнеможения, то замедляя шаг, то снова пускаясь бегом.
Наверное, надо было сразу пойти к кому-то из воспитателей в Касвелле и спросить имена детей, погибших на пожаре. Но Лора уверила себя, что ей следует проделать весь трудный путь до приюта Макилрой; что только от этого зависит судьба близнецов Аккерсон; что, позвони она в приют, ей наверняка скажут, что сестер нет в живых; но, если она преодолеет бегом все пять миль, сестры будут целы и невредимы. Это было чистое суеверие, но она поддалась ему.
Смеркалось. Когда Лора добралась до приюта, мартовское небо было багряным от заката, а края редких облаков словно охвачены пламенем. С облегчением она увидела, что пожар пощадил фасад старого особняка.
И хотя она обливалась потом и еле держалась на ногах, а голова разламывалась от боли, она не замедлила шага, а поспешила дальше. Она встретила шестерых детей в коридоре на первом этаже и троих на лестнице, двое позвали ее по имени. Но она не задержалась, чтобы расспросить их о пожаре. Она должна была увидеть все своими глазами.
На последней площадке она почувствовала запах пожара: едкая смолистая вонь от сгоревших вещей, стойкий кислый запах паленого. А когда она открыла дверь в коридор на третьем этаже, она увидела открытые окна по концам коридора, а посередине вентиляторы, которые разгоняли воздух, - насыщенный запахом гари.
В комнате Аккерсон была новая некрашеная дверь и новая дверная рама, но стена была обожжена и испачкана сажей. Написанное от руки объявление предупреждало об опасности. Все двери в приюте не имели замков, и Лора, не обращая внимания на записку, настежь распахнула дверь, вошла внутрь и увидела то, чего так страшилась: полное разрушение.
Свет позади в коридоре и красный закат в окне недостаточно освещали комнату, но Лора увидела, что из нее вынесли остатки сгоревшей мебели; в комнате не было ничего, кроме страшных следов пожара. - Пол был черным от сажи и обуглился, хотя доски и сохранились. Стены закоптились от дыма. Створки стенных шкафов сгорели до основания, несколько полусгоревших кусков дерева висели на расплавившихся петлях. Окна или вылетели, или были выбиты теми, кто пытался спастись от языков пламени; зияющие оконные проемы были закрыты прозрачным пластиком. К счастью для обитателей приюта, огонь распространялся вверх, а не в стороны и выжег потолок. Лора взглянула вверх, где в темноте виднелись толстые обгоревшие чердачные балки. Она не увидела неба, - значит, пожар удалось потушить до того, как загорелась крыша.