Каррерас сел и взял трубку. Он все еще не мог отдышаться после последней серии упражнений.
— Марлоу?
— Да.
— Что случилось?
С Марлоу он был откровенен, потому что оба телефона — и его, и лондонский — были снабжены самыми хитрыми устройствами, которые делали почти невозможным прослушать линию и записать их разговор.
— Уже более двух часов я пытаюсь дозвониться до вас, — сказал Марлоу.
— Я был здесь весь день.
— Не ваша вина. Этот чертов телефон. Один сбой за другим. Эти телефонисты...
— Теперь вы до меня дозвонились, — нетерпеливо сказал Каррерас.
— Джоанна Ранд звонила в Британско-Континентальную. Интересовалась выплатой страховки ее отца.
— Вы говорили с ней?
— Я сказал, что у нас ничего нет такой давности. Я, конечно, назвался Филлипсом. Что теперь будем делать?
— Пока ничего, — сказал Каррерас.
— Думаю, время сейчас — существенный фактор.
— Думайте, что хотите.
— Очевидно, что все дело рушится.
— Может быть.
— Что-то вас это не особо беспокоит.
— Вам тоже стоило бы поостыть.
— И что я должен делать, если она опять позвонит?
— Не позвонит.
— В конце концов, если она начнет интересоваться своим прошлым в целом, что ее удержит, чтобы не примчаться сюда, в Лондон?
— Ничего, кроме одного, — сказал Каррерас, — у нее постгипнотическое внушение, которое сделает трудным, если не невозможным для нее, покинуть Японию. В тот момент, когда она попытается взойти на борт самолета или корабля, — неважно, — ее захлестнет страх. У нее начнется такое головокружение и она почувствует себя настолько больной, что ей понадобится доктор, и она пропустит свой рейс.
— М-да, — несколько мгновений Марлоу думал над этим, — но может быть постгипнотическое внушение не такое уж сильное через столько лет, а что если она все-таки найдет способ выбраться оттуда?
— Пусть, — сказал Каррерас, — я контролирую ситуацию. Из Киото я получаю ежедневные отчеты. И если она выберется из Японии, я узнаю об этом в течение часа. Вас предупредят.
— Как бы то ни было, я просто не могу позволить ей совать повсюду свой нос. На кои поставлено слишком многое.
— Если она попадет в Англию, — сказал Каррерас, — она не останется так надолго.
— Как вы можете быть так уверены? Кроме того, за день или два она может причинить непоправимый ущерб.
— Когда и если она достигнет Лондона, она будет искать улики. Мы оставили несколько, которые она не сможет проглядеть, и все они приведут в Цюрих. Она быстренько решит, что это то место, где ее таинственная загадка может быть решена наилучшим образом, и сразу же приедет сюда. А здесь я сам смогу разобраться с ней.