Вдесятеро меньший тираж пришелся в наше время на появившуюся чуть позже книгу о февральской революции — «Накануне. 1917 год».
Но автору, когда он заканчивал работу над этими своими произведениями, было уже около шестидесяти. Что же, все, написанное и опубликованное им до 1936 года, кануло в тьму времен, ушло «на свалку истории», навсегда перешло в тот грустный разряд литературы, что далеко не в равном отношении оказывается разделен между фабриками по переработке макулатуры, редкими крупнейшими книгохранилищами и любителями «антиквариата»? Думаю, книга, которая лежит перед вами, свидетельствует: приговор не только подлежал обжалованию, он уже отменен. Надеюсь, творчество писателя в конце концов вернется к нам если не целиком — у кого из мастеров, за редкими исключениями, не бывало вещей относительно слабых, — то во всяком случае в достойнейшей своей части.
И вместе с романами, повестями и рассказами вернется к нам сама жизнь этого человека, со всей ее нестандартностью. Известно, что планируется переиздание и некоторых воспоминаний Сергея Мстиславского, воспоминаний не писателя, а революционера, политического деятеля, командира и комиссара, а также его публицистика.
Нельзя сказать, чтобы о революционных заслугах Мстиславского вовсе не вспоминали. В предисловиях или послесловиях к тем двум книгам, что переиздавались, в разного рода справочниках и после смерти писателя упоминалось, что он участвовал в первой русской революции (и был брошен в Петропавловскую крепость за подготовку восстания в финляндском военном округе), что занимал во время гражданской войны такие-то и такие-то посты. Затем цитировали сказанные Мстиславским в конце 30-х годов слова, — мол, книгой «Грач, птица весенняя» он, беспартийный, сдал экзамен на звание большевика. И, обычно, все…
К какой же партии принадлежал автор этой книги о Баумане в пору, когда был подпольщиком и комиссаром? Теперь эту «страшную тайну» можно открыть: еще на рубеже нашего века примкнул Сергей Дмитриевич к партии социалистов-революционеров (эсеров). Эсером он стал вскоре после того, как пришел в революционное движение, эсером долго и оставался. А с середины 30-х годов все российские политические партии, кроме большевиков, были уже объявлены, в духе сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)», не просто реакционными, буржуазными или мелкобуржуазными, но непременно — сознательными врагами рабочего класса, советской власти, Советской России, да еще продавшимися другим, еще более страшным врагам. Процитирую для примера хотя бы статью «Эсеры» из 11 тома Малой Советской энциклопедии, вышедшего в 1947 году.