– Пусть спит. Завтра утром доложу. Из мазанки не выпускать! – строго приказал боцман и ушел спать. Боцман Макарыч поднял Ушакова чуть свет.
– Что, мичман умер? – вскочил Федор Федорович.
– Не слыхать чтото, ваше высокоблагородие. Без движимости находится. А только они не одни.
– А кто же еще заболел?
– Заболел ли, не знаю, а сам туда вскочил.
– Кто? – начал сердиться Ушаков.
Боцман рассказал о приезде Веленбакова. Ушаков только руками всплеснул от огорчения – вот история!
Он оделся и пошел с боцманом к мазанке Баташева. Заглянул в окно – мичман не двигался. Лица не было видно, но по свесившейся руке, по вытянутым, закостеневшим ногам было ясно: все кончено.
– Осталось куль да балластина! – вырвалось у боцмана Макарыча.
– Да. Вечная память, хороший был мальчик! – вздохнул Федор Федорович. – Сказать лекарю, чтобы немедля убрали? Языком не болтать! – приказал Ушаков и пошел к сеням.
Нерон спокойно спал врастяжку.
– Нерон, – позвал Ушаков. – Нерон!
Веленбаков проснулся и сел, сладко потягиваясь.
– А, Феденька, здравствуй! – хотел было подняться он, но Ушаков начальнически крикнул:
– Не вставай, погоди, выслушай!
Веленбаков слушал, почесываясь.
– Рядом с тобой в комнате лежит умерший от чумы мичман…
– Как – умерший? Да он со мной говорил!..
Нерон вскочил, шагнул через порог и попятился назад. Он был бледен, как стена мазанки. Стоял, растерянно моргая.
– Не волнуйся. Закрой дверь!
Веленбаков захлопнул ногой дверь из сеней в комнату.
– Ты трогал его?
– Нет.
– Ни его, ни его вещей?
– Да. Я только хотел угостить мичмана водкой.
– Счастье твое, что не угостил! Забирай чемодан, пойдем в карантин!
– А как же мой рапорт адмиралу о прибытии?
– Успеешь! – махнул рукой Ушаков. – Ты как себя чувствуешь? Голова не болит?
– Признаться, трещит с похмелья. Вчера я хватил порядком! – виновато улыбался Веленбаков.
– Если с похмелья – ничего.
– Я еще выпью – у меня осталось.
– Выходи, пойдем в карантин!
Веленбаков взял чемодан и вышел из страшной мазанки. Ушаков сам отвел его в карантинную мазанку и сдал лекарю.
– Сиди здесь, пока я не выпущу!
– Ладно! – покорился печальной участи Нерон.
В этот день Ушаков особенно тщательно осмотрел с лекарем всю команду. Больных и подозрительных, к счастью, не оказалось. Команды ушли на работу.
Около полудня в расположение корабля № 4 явилась страшная телега. Впереди нее ехал верхом казак. На пике у него трепыхался зловещий черный флажок.
Возле телеги шли три каторжника с длинными железными крючьями и мешками на плечах.
Ушаков видел, как они, надев на головы мешки, вытащили крючьями койку с бедным мичманом и бросили ее на телегу.