– Теперь твоя страховка – мы, – оборвал Чезаре Люциус. – Ты этого хотел, ты это получил. Слушай условия. Я даю слово Мутабор, что мы не станем отнимать у тебя книгу и позволим провести аукцион. Но книга должна быть здесь, у тебя. Или никакой сделки.
– Если я откажусь от сделки, меня ожидают последствия, – криво усмехнулся Кодацци. – Какие?
– У тебя есть важные для нас документы. Мы будем их искать.
– То есть я поссорюсь с Мутабор?
– Вступая в переговоры, ты должен был просчитать варианты.
На самом деле предложение устраивало Чезаре: Мутабор не возражает против проведения аукциона. Это главное.
– Выворачиваете мне руки, досточтимый прелат?
– Определяю условия сотрудничества, – невозмутимо ответил Минг. – Если бы ты захотел безопасности, мы бы укрыли тебя на территории Мутабор. Но ты хочешь рисковать, а книга не тот предмет. Мы должны точно знать, где она.
– Я не успею привезти книгу до начала аукциона, – хмуро ответил Кодацци.
– Где она?
– В одном из франкфуртских банков.
– Сообщи, как ее забрать. Наши люди из Франкфурта доставят книгу в Москву и отдадут тебе. Слово Мутабор. Если согласен, то в течение часа должен передать нам текст.
Чезаре вновь усмехнулся:
– Согласен.
* * *
анклав: Москва
территория: Болото
гостиница «Караван-сарай»
здоровая подозрительность еще никому не мешала
Хорошо, что «балалайки» не умеют читать мысли. Они запоминают приходящие тебе сообщения, пишут последние сорок восемь часов твоей жизни, но, несмотря на наличие сложнейших нейросоединений, еще неспособны докопаться до души. «Балалайки» не читают мысли, и разум – единственное убежище, в котором ты можешь укрыться от мира. И непонятно, что будет, когда ученые взломают и эту стену.
Машинисты Каори видели глазами Дорадо, читали или слушали все сообщения, которые поступали в его чип, но они не могли проникнуть дальше.
«Жизнь – дерьмо».
Известие о том, что арабы взяли Камиллу, привело Вима в бешенство. Не сразу. А когда он свыкся с заполонившей душу пустотой. Когда понял, что это бессмысленное ничто – навсегда. Вот тогда навалилось бешенство. Его нежная, хрупкая красавица сидит в «Башне Стражей»! И наверняка выкладывает полицейским все подробности их взаимоотношений. Не сама, конечно, выкладывает. Дело слишком важное, чтобы доверять словам. Ей предложили расслабиться, затем вкололи мягкую химию, которая едва касается сознания, уложили на кушетку и принялись задавать вопросы. Разные вопросы.
«Если в Европоле еще остались умные люди, они уже поняли, что я ее люблю».
Подумал и удивился.
«Я ее люблю?»
Дорадо никогда не задумывался об их взаимоотношениях. Ему нравилось быть с Камиллой, нравилось играть с ней, нравилось заниматься сексом. Но любовь…