Эстафета заканчивалась в Швейцарии, где принцесса Матильда приняла уже больше ста ребятишек. Время от времени принцесса пересекала границу, перевозя в чемодане с двойным дном крупные суммы денег, необходимые для финансирования подпольной сети. На обратном пути принцесса захватывала с собой одного или двух детей. Во время этих рискованных операций она почти не испытывала страха. Ее импозантный вид, громкий титул, властный взгляд действовали на любых проверяющих безотказно. Кроме того, Матильда всегда тщательно прорабатывала свое алиби. Так уж оказывалось, что ее поездки во Францию всякий раз были вызваны болезнью какого-нибудь родственника, члена знатной фамилии. Дети же якобы являлись учениками частной школы, которую принцесса открыла у себя в замке Валуа. В конце концов, принцесса Матильда была известным педагогом – проверить это не составляло труда. И все же она не слишком злоупотребляла поездками во Францию, чтобы не навлекать на себя подозрений и не ставить под угрозу всю организацию.
В последний раз она и Жакоб встретились в пригороде Гренобля четыре месяца назад. Встреча получилась грустной. Жакоб только что вернулся из Парижа, пробравшись через демаркационную линию. Матильда сразу поняла, что он чем-то глубоко расстроен. Понадобилось несколько часов, прежде чем она выудила у него всю правду.
В Париже Жакоб встречался с одной из своих связных, Софи Штейн. Она и члены ее семьи носили на одежде желтые звезды, которыми нацисты помечали евреев. Софи нацепила на себя звезду Давида добровольно, потому что привыкла добросовестно выполнять любые указы властей. К тому же она не могла поверить, что ее друзья-французы могут обойтись с евреями плохо. Однако в октябре 1940 года, когда муж Софи, еврей-эмигрант, был арестован, она поняла свою ошибку. Но теперь менять что-либо было поздно – куда уйдешь из дома с двумя маленькими детьми? Кроме того, Софи продолжала надеяться, что муж вернется. Она начала сотрудничать с подпольем, помогая спасать еврейских детей.
Жакоб специально решил зайти к Софи, чтобы убедить ее бежать на юг. До него дошли слухи, которые подтверждали, что кольцо вокруг Софи сжимается.
Однако он прибыл слишком поздно. Когда Жакоб позвонил в дверь квартиры Софи, дверь ему открыл гестаповец. С первого взгляда ситуация была ясна. Софи стояла лицом к стене, держа на руках маленькую дочку. Сын плакал, схватившись за ее юбку. Лицо женщины было разбито в кровь. Перед ней стоял узколицый офицер с ледяными серыми глазами.
– Я врач, – ровным голосом сказал Жакоб. – Мне передали, что в этой квартире больной ребенок.