Сильви обняла подругу еще крепче.
– Лучше бы я осталась там умирать, – прошептала Каролин.
Потом наступило молчание.
Сильви повела машину дальше. Она забыла о холоде и ненастье, чувствуя прилив неистовой, очищающей ненависти. Волна лютой злобы, поднявшаяся из самых глубин души, смыла страшные картины, виденные в лагере, и с особой отчетливостью перед Сильви предстало ненавистное лицо Надин. Стоглазая гадина показалась ей олицетворением всех враждебных сил, вся мерзость мира сосредоточилась в этой гнусной физиономии. Каролин спасена, и теперь можно заняться местью. Та, кто повинна в случившемся несчастье, заплатит сторицей.
Когда в послевоенные годы Сильви рассказывала о том, как ей удалось вытащить Каролин из концентрационного лагеря, люди смотрели на нее с недоверием.
Им казалось невероятным, что все произошло так просто. Но и представить себе кошмар, царивший в немецких концлагерях, они тоже были не в состоянии.
Минувшая война, наполненная повседневным героизмом и будничным зверством, была недоступна пониманию людей, живших в мирное время.
Жакоб прибыл в Марсель под Новый год, вскоре после того, как немецкие войска оккупировали всю французскую территорию. Раньше выбраться на юг Жакоб не смог. Он получил послание Сильви слишком поздно. Хотел сразу же отправиться к ней, утешить, помочь. Но чувство долга и другие, более важные задания возобладали над личными эмоциями. Кроме того, Жардин безошибочным инстинктом чувствовал, что, встретившись с женой в подобных обстоятельствах, подвергнет смертельной угрозе себя и своих товарищей.
По мере того, как союзники начали наносить ощутимые удары по германской военной машине, репрессивная политика оккупационных властей делалась все жестче. Полиция свирепствовала, активизируя меры по уничтожению еврейского населения и участников Сопротивления. Жакоб давно уже беспокоился за дом на холме, тревожился за жену, появлявшуюся там слишком часто. Еще до получения записки от Сильви он решил, что подпольную деятельность в доме отца пора прекращать. Новая партия беглецов отправится в иное убежище. Увы, это решение запоздало.
По своим каналам Жакоб быстро выяснил, что задержанных отправили в лагерь Гур. Зимой он провел там несколько недель в качестве врача – среди заключенных разразилась эпидемия тифа. Из шестнадцати тысяч человек больше тысячи умерли от голода и болезней. Жакоб знал, что устроить побег из лагеря – дело вполне реальное. Несколько раз его люди уже проделывали подобные операции. Но возвращаться в Гур лично было бы слишком рискованно. Поэтому Жардин решил установить контакты с представителями Красного Креста и медперсоналом лагеря. Через три дня после того, как Сильви вытащила Каролин из концлагеря, машина Красного Креста благополучно вывезла из Гура двоих заключенных. Одним из них был Йозеф Риттнер. Лишь позднее выяснилось, что Риттнер был арестован вновь при неудачной попытке перейти Пиренеи. Женщины под именем Каролин Бержэ люди Жакоба в лагере не обнаружили.