– Дура неуклюжая, обойдешься теперь без жратвы! – прорычал хриплый бас.
Женщина, как слепая, не оглядываясь, побрела дальше. Кто-то поднял и подал ей упавшую миску, и несчастная рассеянно прижала ее к груди.
Сильви во все глаза смотрела на сгорбленную, еле передвигавшуюся фигуру. Вьющиеся волосы с проседью, серое, покрытое морщинами лицо, пустые темные глаза. Не может быть! Сильви замерла на месте, потом решительно направилась к женщине и взяла ее под руку. Часовой попытался вмешаться, но Сильви прошипела:
– Не трогай меня! Немедленно отведи меня к коменданту. Вы только посмотрите, что они сделали с моей кузиной!
Она обняла Каролин за плечо, чтобы та двигалась чуть быстрее. Каролин была похожа на автомат, она явно не узнавала свою подругу и смотрела как бы сквозь нее.
– Катрин, где Катрин? – прошептала Сильви.
Никакого ответа. И тут Сильви все поняла. Она с ужасом взглянула на руки Каролин – туда, где следовало бы находиться маленькой девочке. Кошмарный запах вновь обрушился на Сильви со всей силой. Она потащила Каролин прочь из этого проклятого места, подальше от мрачных бараков и изможденных лиц.
Когда они приблизились к штабу, им навстречу решительной походкой направился офицер.
– Куда это вы собрались, мадемуазель?
Сильви холодно взглянула на его нашивки.
– Я приехала, чтобы повидаться с вами. Я забираю отсюда свою кузину. – Голос ее звучал резко, возмущенно. – Смотрите, до какого состояния вы ее довели! Все из-за вас, из-за вашей идиотской ошибки!
Она накинулась на коменданта с неподдельной яростью.
– Я буду жаловаться! На самом высоком уровне! И уверяю вас, графиня д'Эпиналь меня поддержит.
Комендант хотел ее перебить, но Сильви не дала ему вставить и слова:
– А когда выяснится, почему погиб ребенок моей кузины и генерала…
Она оставила предложение незаконченным, чтобы угроза прозвучала еще страшнее.
Офицер не выдержал ее дерзкого, возмущенного взгляда.
– Но мадемуазель, – пробормотал он сконфуженно. – Я ведь сам никого не арестовываю. Я всего лишь управляю этим лагерем.
– Ну, если так, – презрительно хмыкнула Сильви, – позаботьтесь, чтобы нас немедленно отсюда выпустили.
Лишь когда они отъехали от лагеря миль на пять, Сильви остановила машину. За все это время Каролин не произнесла ни единого слова. Сильви обняла ее, но та оставалась неподвижной. Между подругами пропастью пролегла смерть маленькой девочки, и не было слов, которыми можно было бы утешить несчастную мать.
– Я отвезу тебя домой, Каролин. – Сильви погладила Каролин по грязным, нечесанным волосам. – Домой.
– Лучше бы ты оставила меня там, – глухо произнесли потрескавшиеся губы.