Сильви сидела в переполненном зале ожидания, чувствуя, что все происходящее вокруг не имеет к ней никакого отношения. Она цеплялась за ручки чемоданов, словно эта материальная тяжесть могла помочь ей сохранить связь с реальностью. Когда поезд в конце концов тронулся, Сильви откинулась на спинку сиденья и крепко зажмурила глаза. Она мечтала только об одном – не просыпаться до самой Вены.
Но на границе, в маленьком городке Фельдкирх, пассажирам велели выйти из вагонов. Было приказано предъявить паспорта, весь багаж перевернули вверх дном. Сильви испытывала такой страх, какого не ведала даже в самые тяжкие моменты войны, а ведь тогда ей случалось перевозить в своем багаже оружие и боеприпасы! Очевидно, подобная реакция была вызвана неожиданной агрессивностью проверки. Сильви обессиленно прислонилась к стене, пытаясь взять себя в руки. Какой-то мужчина, поглядев на ее мертвенно-бледное лицо, прошептал:
– Да, совсем как фашисты. Никак не отучатся от своих повадок.
Лишь на рассвете пассажирам позволили вернуться в вагоны.
В Иннсбруке выяснилось, что поезд до Вены не пойдет. Возможно, состав будет завтра. А может быть, и не будет. По лицу Сильви потекли слезы. Кассирша сжалилась над ней и сообщила по секрету, что через час отправляется поезд в Зальцбург. Может быть, фрау хочет посетить родину Моцарта?
Сильви чуть не расцеловала сердобольную кассиршу. В ушах у нее зазвучали радостные мелодии Моцарта. Напевая, она пробежалась пальцами по воображаемым клавишам. Звуки чудесной музыки заглушили вокзальный шум. Продолжая мурлыкать про себя, Сильви дождалась поезда на Зальцбург, села в вагон. Ей повезло – в вокзальной гостинице нашлась свободная комната. Забыв об ужине, Сильви рухнула на постель и провалилась в сон. Ей снилось, что она в родительской усадьбе, в большом розовом доме. Маленькая девочка сидит у рояля и играет Моцарта. Рядом стоит отец, отстукивая ритм. Девочка смотрит на него, и он, белозубо улыбаясь, одобрительно кивает головой: «Добже, добже, бардзо добже».
Он гладит ее по голове, обнимает за плечи. Девочка наклоняется, целует отцовскую руку.
Проснулась она вновь со странным чувством потерянности во времени и пространстве. В кассе сказали, что поездов в ближайшее время не ожидается. Когда будут – неизвестно. Оставив чемоданы в камере хранения, Сильви уныло отправилась в ближайшее кафе и выпила чашку бурды, гордо именовавшейся «кофе». Потом она бродила по городу, нашла дом, где родился Моцарт, почтила память великого композитора. Вымощенные булыжником мостовые, крыши домов, разноцветные стены напоминали ей что-то из прежней, давно забытой жизни, но что именно – вспомнить она не могла.