Жакоб смотрел на нее. В длинном парчовом платье принцесса выглядела так, словно и в самом деле приготовилась провести вечер в роскошном ресторане. Или, точнее, на балу у какого-нибудь средневекового принца. Жакоб не понял, чем вызвана смена ее настроения, но почувствовал, что обидел ее.
Он нежно взял Матильду за руку.
– Я обожаю твое бесстыдство, – тихо сказал он.
Матильда заколебалась, и тогда он обнял ее, ласково поцеловал. Эта ее постоянная неуверенность необычайно его возбуждала.
– Смотри, как ты мне нравишься, – прошептал он ей на ухо, прижимаясь и кладя ее руку на свою затвердевшую плоть. Когда он начал гладить ее груди, Матильда тихо застонала, и, вдыхая мускусный аромат ее волос, Жакоб преисполнился еще большей страстью.
Обычно они не спешили кидаться в объятия друг другу, дожидаясь вечера – нужно было скинуть груз повседневных забот, абстрагироваться от той жизни, которую они вели независимо друг от друга. Лишь после этого магия соединения двух душ и тел завладевала ими полностью. Но сегодня Жакоб не смог терпеть – они занялись любовью прямо в салоне, на диване. Жардин почувствовал, что Матильда в этом нуждается, и страстно удовлетворил ее потребность.
Потом они со смехом смотрели на одежду, разбросанную по полу так, словно комната стала свидетельницей пылкого любовного свидания двух подростков.
– А теперь, ваше высочество, – сказал Жакоб, лаская ее обнаженное тело, – вернемся к сюрпризу, о котором я уже упоминал. Сейчас вы узнаете, в чем состоит истинное бесстыдство августейших особ.
Он зловеще улыбнулся, встал, поднял с пола свой пиджак и достал из внутреннего кармана небольшую книжку. Эффектно открыл первую страницу, стал читать: «В салоне некоей мадам Р. случилось странное происшествие…»
На лице Матильды вспыхнул румянец.
– Вот я и раскрыл вас, Ролан Дюби. – Жакоб страстно поцеловал ее. – Разве это не бесстыдство – писать такие книги под мужским псевдонимом? Никто, кроме тебя, на такое не осмелился бы.
– Тс-с, – поднесла палец к губам Матильда. – Тебя могут услышать читатели.
Но ей было приятно, что Жакоб раскрыл ее тайну.
Несколько недель спустя принцесса сообщила Жакобу, что ее сыновья уезжают к отцу. Это означало, что Матильда и Жакоб могут ненадолго поехать куда-нибудь вдвоем. Жардин сумел освободиться на целых пять дней – был канун Пасхи. Прохладным и солнечным утром они отправились в путь в белом «мерседесе» Жакоба. Открытый автомобиль мчался по обсаженному деревьями шоссе, длинный шарф Матильды развевался по ветру, а мимо неспешно проплывали мирные деревенские пейзажи. Принцесса то и дело поглядывала на профиль Жакоба, на это сильное, сосредоточенное лицо, всецело поглощенное движением. Рука принцессы сама собой опустилась на его бедро. Лицо Жардина озарилось короткой улыбкой.