Тадеуш потыкал в труп палкой и с важным видом объявил:
– Видишь, она мертвая. Это значит, что она не может двигаться. Она никогда больше не будет двигаться.
Ночью Сильви в первый раз расплакалась. Тадеуш мертв. Он никогда больше не будет двигаться, даже если за него помолиться. Ничто уже его не оживит. Ничто! Она рыдала в подушку, колотила по ней кулаками. Как было бы хорошо, если бы смерть пришла не к Тадеушу, а к ней. Это было бы правильнее. Сильви ненавидела школу, ненавидела холодные угрюмые коридоры, постоянную слежку. Лучше я умру, думала она, а остальные девочки пускай молятся, чтобы я попала на небеса. В этот миг ее плеча коснулась холодная рука, и Сильви вздрогнула.
– Тише, – прошептала Каролин, ее соседка по комнате. – Подвинься-ка.
Она легла рядом с Сильви и натянула одеяло им на головы.
– Будем дружить, – объявила Каролин.
Она обняла Сильви, погладила ее по волосам, и постепенно слезы высохли. Тело Каролин было теплым, руки легли на грудь Сильви. Потом одна из них спустилась ниже.
Сильви затаила дыхание. У нее сладко защемило в низу живота. Это было знакомое ощущение – иногда она испытывала его, когда слушала чудесную музыку. И еще это происходило всякий раз, когда она подглядывала в окошко за егерем и его женой. Каролин дышала чаще, чем раньше, прижималась к Сильви, гладила ее тело руками. Девочке стало очень легко, беззаботно. На прощание Каролин легко поцеловала ее в лоб и вернулась в свою кровать.
И вот годы спустя Сильви сама пришла к подруге, легла рядом, и ее пальцы стали гладить упругое, крепкое тело Каролин. Та проснулась и возмущенно запротестовала:
– Нет! Я тебе сказала, что с этим покончено. Мы теперь слишком взрослые.
– Но почему? Только из-за того, что мы закончили школу? Ты думаешь, если мы перестали молиться каждый день, наши грехи останутся непрощенными?
Сильви ехидно засмеялась. Она знала, что Каролин относилась к молитвам серьезно, словно этот обряд и мелкие епитимьи, которые она накладывала на себя, снимали с нее ночной грех. Дело в том, что после первой ночи их игры постепенно становились все более сложными и откровенными. Девочки знали, когда дежурная монахиня совершает ночной обход, поэтому попались лишь полгода спустя – одна из монахинь вдруг почему-то решила нарушить заведенный распорядок. После этого грешниц сурово наказали и расселили по разным спальням. Теперь они предавались своей забаве по выходным – реже, но зато еще бесстыднее.
Никто из взрослых не подозревал о природе их отношений. Эзары были счастливы, что Сильви наконец обзавелась подругой, да еще такой серьезной, ответственной девочкой, как Каролин Берже. А тем временем, уединившись в одной из комнат, девочки предавались все более и более мудреным играм. Сильви была смелее, больше любила приключения и обычно брала инициативу на себя. Однажды ночью, когда Каролин не пожелала идти ей навстречу, Сильви пригрозила, что найдет себе мужчину. Сказала, что такое с ней уже случалось. Целых три недели разобиженная и ревнующая Каролин отказывалась с ней разговаривать. Лишь когда Сильви поклялась, что любит свою подругу больше, чем всех мужчин на свете, их отношения возобновились. Затем Сильви решила придать пикантности их любви и с этой целью стала предпринимать небольшие вылазки в мир мужчин. Она одевалась вызывающе, отправлялась в какой-нибудь дансинг и танцевала там до упаду с незнакомыми мужчинами. Если их приставания становились слишком назойливыми, Сильви просто убегала. Раза два она попала в опасную и неприятную ситуацию. А однажды вольности случайного кавалера зашли слишком далеко.