— Доктор Хэнсон, прошу вас, — вмешался Карлтон. — Не надо так бурно реагировать. Свободный рынок и свободная экономика диктуют свои представления о морали.
— Мораль?! О Богиня!
Хэнсон ткнула пальцем в свое запястье.
— Какой это цвет, черт побери?
— Коричневый, — озадаченно пробормотал Карлтон. — Темно-коричневый. Вы похожи на латиноамериканку или…
— Мои предки были рабами, сукин сын! Я родилась в Северном Мичигане, но кое-кто из моих предков родом с Гаити, из Гамбии, Ивори, Бразилии! И некоторые из них были рабами, мистер Карлтон! И вы хотите, чтобы я кивала и мило улыбалась?
— Достаточно, доктор Хэнсон.
Норрис поднял крошечный восьмимиллиметровый пистолет и навел его на женщину.
— Вы меня разочаровали. Я ожидал от вас большей лояльности в отношении «Пан-Терры».
— Есть вещи, которые не продаются даже за биллион нью-долларов, мистер Норрис.
— Да неужели? — он с издевкой покачал головой. — И сколько же вам не хватило?.. Охрана!
Морской пехотинец, который дежурил у входа, вошел в Камеру.
— Да, сэр?
— Прошу вас, арестуйте доктора Хэнсон. У меня есть причины полагать, что она принадлежит одной из радикальных антианистских группировок.
— Это ложь! — крикнула Хэнсон. — Эти ублюдки собираются…
— Меня очень мало волнует, что они собираются делать, мисс.
Одной рукой караульный навел на нее лазерный карабин, другой снял шлем.
Это был генерал Кинг.
— Вы?!
— А кто же еще?
— Вы… вы предатель!
Генерал нахмурился.
— Ошибаетесь, доктор, — резко ответил он. — Предатель — тот, кто предал свое отечество. А я этого не делал. Объединенная Федеральная Республика в своей безграничной мудрости направила сюда именно меня — потому, что я устраивал все политические фракции. Ради этого я был вынужден оставить жену и детей… Они не видели меня уже десять лет и не увидят еще десять… — он пожал плечами. — Можно не сомневаться, это мое последнее боевое задание. Потом — только отставка. И «Пан-Терра» позаботится о том, чтобы я ни в чем не нуждался, вот и все. Это хороший способ вложения денег — портфель министра. Когда я вернусь, у меня будет хорошо оплачиваемая работа. А моя жена и дети получат курс процедур, замедляющих старение. Слишком хорошо, чтобы от такого отказываться.
Доктор Хэнсон беспомощно глядела на него.
— Но… они собираются…
— Я уже сказал: меня совершенно не заботит, что собираются делать эти джентльмены. От этого не будет вреда ни Корпусу, ни правительству Республики. Будьте любезны, встаньте к этой стене.
Она повиновалась. Мысли бурлили.
Сеть. Это ее единственный шанс.
И Хэнсон отдала мысленную команду.