– А разве на томограмме этого не видно?
– Нет. В том-то все и дело, что паразит выглядит вполне безобидно. Как сгусток слизи. – Во всяком случае, так было у Скотти Брэкстона.
– Если паразит сидел в пазухе, как он проник в мозг Уоррена Эмерсона?
– Вспомните анатомию. Между мозгом и лобной пазухой всего лишь тонкая костная перегородка. Паразит мог разрушить ее.
– Знаете, теория просто великолепная. Беда в том, что нет такого паразита, который бы вписался в такую клиническую картину. Во всяком случае в справочниках я такого не встречал.
– А может, что-то не попало в справочники?
– Вы хотите сказать, что это какой-то совершенно новый вид паразита? – Клевенджер расхохотался. – Если бы! Это была бы научная сенсация. Мое имя как первооткрывателя было бы увековечено в истории. Тения клевенджерия. Красиво звучит, верно? Но пока в моем распоряжении лишь выродившаяся неопознаваемая личинка. И ни одной живой твари, которую можно было бы показать и описать.
«Только дождевой червь».
По дороге в Транквиль она вдруг поняла, что ей недостает нескольких фрагментов для полной картины. Получить их можно только от Макса Татуайлера. Она даст ему возможность объясниться с глазу на глаз; ведь он был ее другом, и она могла бы ему позволить оправдаться. Она была замужем за ученым и знала, какая лихорадка пожирает их, когда они оказываются на пороге открытия. Да, она понимала, почему Макс мог спрятать образец и держать его в секрете, пока еще нет подтверждений, что он открыл новый вид паразита. Но что было непонятно и уж совсем непростительно, – что он скрыл информацию от нее и врачей, которые лечат Ноя. Информацию, которая была жизненно необходима ее сыну.
Ее злость усиливалась с каждым километром.
«Сначала поговори с ним, – напомнила она себе. – Ты можешь ошибаться. Возможно, Макс не имеет к этому никакого отношения».
Подъезжая к окраинам Транквиля, она была уже настолько взволнована, что решила не откладывать встречу. Ей хотелось немедленно объясниться с Максом.
Она поехала к его коттеджу.
Его машины видно не было. Оставив автомобиль на подъездной дорожке, она направилась к крыльцу и вдруг заметила следы, уходящие от дома. Она пошла по ним к лесу и вскоре увидела, что они обрываются на пятачке примятого снега, смешанного с грязью. Она присела на корточки и рукой в перчатке разгребла потревоженный снег. Примерно на двенадцатисантиметровой глубине Клэр нащупала слой рыхлой почвы и опавших листьев. Зачерпнув пригоршню земли, она увидела что-то блестящее и извивающееся на ладони. Дождевой червь. Она снова зарыла его в землю и вышла из леса.