– Я слышал, что из тебя получилась хорошая сиделка, – сказал он ей. Он должен попытаться полюбить ее. Все-таки она носит под сердцем его ребенка, который, возможно, станет наследником трона, если родится мальчик, а если девочка, и если детей больше не будет, то и она может стать королевой. Ему следует быть добрым к Шарлотте. Он должен забыть Сару Леннокс и любить свою жену.
– Конечно же, я была твоей сиделкой. Неужели я бы позволила кому-нибудь еще ухаживать за тобой.
Шарлотта изменилась, стала менее застенчивой; какое-то время она тут заправляла всеми делами. Стоит ей позволить, и его жена с готовностью давала бы ему советы и наставляла его. Такого не должно случиться. Он не позволит ни одной женщине руководить им, а особенно той, которая не смогла очаровать его.
– Ты останешься в постели, пока не будешь чувствовать себя совсем хорошо, – сказала она с милой настойчивостью.
– Я встану завтра, – спокойно и решительно повторил он.
И он сделал это. Шарлотта протестовала, но Георг отмел все ее протесты.
Никто не смеет ему диктовать, как ему поступить. Он – король, и сам будет принимать решения.
Говорили, что король слишком быстро поднялся после своей тяжелой болезни, и порой Георг чувствовал, что это действительно так, но он не собирался позволять Шарлотте решать за него.
Наступил август, и приблизилось время, когда королева должна была рожать. Однажды утром, за завтраком, Георг сказал ей:
– Наследник трона должен появиться на свет в Лондоне.
– О, но здесь в Ричмонде гораздо спокойнее, – воскликнула Шарлотта.
– Возможно и так, но это одна из наших традиций. Шарлотта опечалилась. Последние недели были такими приятными. Она полюбила Ричмонд и всегда будет вспоминать о нем, как о месте, где познала величайшее счастье в своей жизни.
Однако вернуться в Букингемский дворец было бы не так уж плохо. Конечно, слишком близко к Сент-Джеймсу, но гораздо приятнее, чем этот старый, мрачный дворец, который ей всегда напоминал тюрьму.
– Мы возвращаемся в новый дом? – спросила она. Но Георг покачал головой.
– Он не будет готов. Ты должна сказать своим фрейлинам, чтобы они подготовились к возвращению в Сент-Джеймс. Думаю, нам не стоит затягивать с переездом.
Шарлотта начала было возражать, но Георг пресек все ее попытки.
Георг становился чересчур упрямым, и хотя лорд Бьют и его мать еще могли убедить его изменить свое мнение по некоторым вопросам, у Шарлотты этого не получалось.
Он дал ей возможность высказать все, что она думает, пока потягивал свой чай, а затем сказал так, словно она и не упоминала о том, что ей не нравится Сент-Джеймс: