Лёжа в кровати, я поглаживал плечо лежащей рядом девушки и вспомнил, что она за ужином проронила всего несколько слов, остальное время молча подавала еду и питьё. Поскольку тогда я был погружён в свои мысли, то не заметил её состояния.
— Сатти милая, почему ты печальна? — спросил я, целуя её в шею.
— Всё хорошо господин, — ответила она тихо.
На этот раз я решил выпытать у неё подробности, сегодня я устал не слишком сильно и силы продолжать разговор были.
— Я же вижу, ты в последнее время сама не своя, не улыбаешься и меня сама перестала целовать, — неожиданно вспомнил я.
Девушка вздрогнула и затряслась. Она плакала.
— Что случилось, моя хорошая? — спрашивал я, успокаивая её и гладя по голове рукой.
— Вы рассердитесь, господин, — сквозь рыдания услышал я.
— Вот если ты сейчас не успокоишься и не расскажешь мне, что случилось, то я точно рассержусь, — я сделал свой голос немного строже.
Уловив изменение тона, девушка перестала плакать и, вытирая руками лицо, села на кровати, повернувшись ко мне.
— А вы точно не рассердитесь, господин? — спросила она.
Хотя я устал ей повторять, чтобы она называла меня Максом или Максимильяном, Сатти до сих пор так ни разу меня по имени не назвала.
— Говори, милая, — подбодрил я её.
— У меня свадьба назначена этой весной, а я у вас служу, и вы меня заставляете ублажать вашу плоть, — запинаясь и стараясь не смотреть мне в глаза, заговорила она. — Крис говорит, не бывать свадьбе, если я от вас не сбегу. А я ему говорю, что не могу сбежать, так как вы рассердитесь и велите отца с матерью повесить. А он говорит, что тогда не бывать свадьбе, а я его очень люблю, потому что он хороший.
От её слов у меня возникло такое чувство, будто мне вскрыли грудь, достали из неё сердце и при мне разрезали на части.
Стараясь оставаться спокойным, я переспросил, в бессмысленной надежде на то, что, может, я её не так понял?
— Сатти, ты говоришь, что я заставлю тебя спать с собой?
Девушка посмотрела на меня, как на лунатика, и ответила:
— Конечно, заставляете. Я ведь Криса люблю, а он из-за этого отказывается на мне жениться.
По извлечённому из меня сердцу ещё раз провели ножом. Я неверяще посмотрел на Сатти, девушка была абсолютно серьёзна.
— А зачем же ты согласилась на работу в замке, в первую ночь легла со мной в постель, и вообще, зачем заговорила со мной на празднике? — спокойствие давалось мне с огромным трудом. Чтобы не накричать на девушку, я вынужден был с силой сжать кулаки, так, чтобы ногти впились в ладони до боли.
— Так ведь вы наш господин, вам нельзя отказывать, вы и папу и маму можете повесить и братиков тоже, — залепетала девушка, почувствовав моё состояние, всё же мы провели вместе более двух месяцев. — А на празднике я к вам подошла, чтобы поблагодарить за спасение, отец сказал, с меня не убудет, если господина отблагодарю.