– Занятная комната? – поинтересовался Ковалев, опять не без любопытства наблюдающий за Катенькой. Та посмотрела на него пристальней и кивнула. – Это все, что осталось от прошлой жизни…
Тут в комнате наконец появился и хозяин, а следом за ним – высокий сухой старик с подносом и чайными принадлежностями.
Хозяину на вид было лет около сорока, одет он был крайне просто – в косоворотку, в заячью телогрейку и плисовые штаны, заправленные в серые валенки. Лицо его было круглым и плоским, как блин, обрамленным седыми бакенбардами, с толстыми губами и мясистым носом, с маленькими черными глазками, которые сейчас горели довольно злобно. Он был почти лыс, зато бакенбарды его были кустисты и длинны. Выражение его некрасивого лица было вымученным и жалким, словно человек привык уже к своему унизительному положению, но еще с ним не смирился.
– Здравствуйте, господа, – все так же недовольно проговорил он, – пожалуйте чаю.
– Мы к тебе не чаи распивать приехали, – строго заговорил Ковалев. – Ты нам лучше, Антон, расскажи, почему это тебя на посту не оказалось?
– Ну как же-с? – он глянул на Ковалева, а затем на Катеньку с новой злобой, а потом проворчал своему слуге, поди, мол, отсюда. После того, как за стариком-лакеем закрылась дверь, хозяин комнаты вздохнул и заговорил иначе, даже вроде как жалостливо:
– Сергей Юрьич, я же в докладной записке сказывал, что приболел-с.
– «Приболел-с», – передразнил его Ковалев с презрением. – И чем же ты таким «приболел-с»?
– Ну как же-с, ясное дело, мигренью-с, – и как-то весь съежился.
Ковалев посмотрел на несчастного с прищуром, а потом произнес четко и жестко:
– Пил? Пил, вижу. А кто спаивал? Впрочем, меня не это интересует. Давай-ка рассказывай, каков он из себя был, если не хочешь места лишиться.
Удивительное действие на несчастного произвели эти слова – он тотчас распрямился, посмотрел подобострастно и заговорил опять с новой интонацией, теперь уже вроде как даже браво:
– Пришел в гостиницу в десятом часу, послонялся по вестибюлю, потом пошел в буфет. Я – за ним, больно подозрительным показался. Заказал водки и закуски, я занял столик неподалеку. Как ко мне этот… – тут он поморщился, – подсел, сам не помню. И что потом было… – он вздохнул.
– Как выглядели? – напомнил Ковалев.
– Это пожалуйте, распишу, – снова взбодрился несчастный. – Первый был вот с вас ростом, брюнет… Вообще на вас походили очень-с. Только вот глаза черные-с, да усишки нафиксатуаренные. – Катенька глянула на Ковалева, но тот предупредил ее взглядом, чтобы помолчала. – Второй, тот, который… рядом со мной присел, – с трудом проговорил неудачный агент, – тот не слишком высок, пониже вашего будет. Одетый чисто, волоса русые, лицо… Неприметное у него лицо было, ваше высокородие! Не припомню! – страдательно воскликнул он.