Однако служебный долг требовал тщательно проверить информацию и принять должные меры. К тому же имелось одно весьма странное обстоятельство, которое долгие годы интриговало подполковника. Настало время приоткрыть завесу тайны.
Добравшись в спешке до рабочего кабинета, Андрей Валерьевич первым делом открыл сейф и извлек из-под груды папок большой плоский конверт с сургучной гербовой печатью. Все десять лет, что Кошелев служил в местном управлении, солидный запечатанный конверт исправно хранился в сейфе. А достался он по описи еще от предыдущего начальника.
Андрей Валерьевич трепетно разгладил пожелтевшую бумагу и неторопливо прочел давно выученную инструкцию, отпечатанную на конверте: НЕМЕДЛЕННО ВСКРЫТЬ В СЛУЧАЕ НЕСАНКЦИОНИРОВАННОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ В УСЫПАЛЬНИЦУ ТИМУРИДОВ ГУР-ЭМИР.
Все совпадает, удовлетворенно решил подполковник КГБ. Вот и настал день, когда он узнает тайну странного конверта.
Красивую печать трогать было жалко. Кошелев подхватил ножницы и аккуратно срезал тонкую полоску с торца конверта. Пальцы извлекли единственный лист с фирменным штампом КГБ СССР и регистрационным номером. Подполковник уважительно взглянул на гриф «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» в верхнем углу страницы и торопливо пробежал текст. Потом протер глаза и еще трижды внимательно прочел несколько пунктов в центре страницы под заголовком «ПРИКАЗ».
Лист опустился на чистый стол. Дрожащие пальцы потянулись за сигаретой. Подполковник отошел подальше от опасного приказа и курил около приоткрытого окна, глядя на строгие очертания древних куполов Самарканда. Среди знакомых силуэтов его взгляд притягивал выразительный рифленый купол мавзолея Гур-Эмир.
После двух сигарет Андрей Валерьевич вернулся к столу, изучил каллиграфическую подпись внизу страницы и убедился, что приказ председателя КГБ срока действия не имеет. Служба есть служба, философски рассудил подполковник, приказы не обсуждаются, а выполняются, в былые годы и не такое делали. Он мысленно перебрал всех сотрудников, размышляя, кому можно поручить столь срочное и щекотливое задание.
Выбор пал на решительного майора Василия Пучкова и осторожного капитана Юсупа Искандерова.
24. Крепкий сон по принуждению
Туристический поезд отправлялся со станции Самарканд глубокой ночью. Заколов, Кушнир и Евтушенко вломились в закрывающуюся дверь вагона под грубые упреки недовольной проводницы. В темное купе они вошли вместе с первыми тактами нарастающей музыки стальных колес. Щелкнул выключатель, с верхней полки свесилось бодрое лицо Зураба Орбелиани.
– Вай, как рано! Я думал, вы предпочитаете запрыгивать только на полном ходу.