Подмигнув напоследок опостылевшей ему итальянке, Кир вышел из зала. Он не мог с уверенностью сказать, что она не сделала того же. По крайней мере, за его спиной один из посетителей вдруг потрясенно ахнул. Хотя, возможно, он просто от всей души восхитился трансцендентной красотой самой знаменитой матроны Возрождения…
Улетев в воспоминаниях в дальние дали и прошлые времена, Кир внезапно получил крепкий удар в спину. Он обернулся. Неподалеку дети играли в снежки, один из мальчишек промахнулся и попал в него. Парень поднял в извиняющем жесте руки и… тут же получил в физиономию крепкий белый комок от кого-то слева. Кир посмеялся, кое-как сбил снег со спины и пошел навстречу скулящей от нетерпения собачке, топтавшейся неподалеку от подъезда.
Совсем недавно здесь же, во дворе, с ним случилась совсем другая история. Поздно ночью он не спеша возвращался домой. Вдруг почувствовал чье-то присутствие, покосился за спину… И правда, за ним по тропинке, держась кустов, пробиралась небольшая группа – горбатые спины, руки в карманах, вжатые в плечи шары голов. Непонятно, чем привлек их внимание Кир, в темноте в своем расхристанном пальто напоминавший бродягу. Рассчитывать на наживу, глядя на такого, как он, было бессмысленно, однако преследование уже началось. Кир ссутулился больше обычного и заковылял по тропинке, бормоча что-то себе под нос и грозя пальцем выскользнувшей из-за черного облака луне. Было бы наивно пытаться вызвать этим сочувствие к преклонному возрасту, – юные подонки и с умирающего сняли бы золотишко, но он играл в свою игру: дождался, пока его нагонят и окликнут, весело отказался делиться деньгами или сигаретами, пальто, однако, снял, подчинившись требованию. Кир не ходил в спортивные залы, не качал мышцы и не отрабатывал технику сокрушительных ударов. Но он так ненавидел эту тупую темную мразь, с наступлением сумерек вылезающую из своих заплеванных углов, что бил от души. Вскоре три сучонка, поскуливая, уползли в сторону школьного пустыря, а четвертый, едва выпутавшись из наброшенного на его голову пальто, потрусил вдоль забора, подвывая и прижимая к груди сломанную руку.
Кир подобрал и встряхнул свою одежду, оттер снегом перепачканные чужой кровью руки и направился в районный травмпункт. Его расчет оказался верен. Меньше, чем через полчаса помятая команда притащила туда своего матерящегося от боли вожака. Старый приятель Кира хирург Всеволод Антонович осматривал повреждения прыщавого урода по имени Артемчик, медбрат Петька заполнял карту, а Кир стоял в укромном месте за дверью и слушал. Когда все было закончено, и убогая свита вывела своего плебейского генерала с гипсовым коконом на перевязи во двор, там уже ждал наряд милиции.