– Большое спасибо, – сухо произнес он и быстро вышел из кухни.
Если бы Игнат обернулся, он наверняка заинтересовался бы выражением лица Арины. В странной пропорции в нем смешались отвращение и вожделение. Но Игнат не обернулся.
Сейчас, вымещая бешенство на документе, он увлекся и на пятой странице вдруг с наслаждением почувствовал, что его наконец отпустило. Игнат прислушался – и правда, сердце не болело, и душа не ныла. Он развеселился и с радостью вычеркнул целый абзац. Стало еще легче. Игнат приготовился, было, исполосовать оставшуюся часть документа, как вдруг в дверях, как нехорошее знамение, появилось озабоченное лицо Раи. Игнат, как в детстве, изо всех сил зажмурился, понимая, что сейчас ему все испортят.
– Игнат Андреевич… – начала Рая.
Игнат молча продолжал рвать ручкой бумагу. Помощница, ошибочно приняв молчание за ожидание, еще глубже просунулась в кабинет.
– Тут это… к вам пришли. Я хотела…
– Рая! – Игнат проскреб ручкой наискосок всю страницу. Рая поморщилась от неприятного звука.
– Рая! – повторил Игнат, не поднимая глаз. – Я о чем тебя просил?
– Игнат Андр… – прикрылась дверью женщина.
– Нет, ты вспомни, о чем я тебя просил? – перечеркивая написанные слова в такт произнесенным, повторил Игнат.
Как же не любила Рая этих приступов начальственного бешенства. Дома, стоило какой-нибудь суке повысить на нее голос, она в ответ бросала кастрюлю с супом в открытое окно. Но здесь ей приходилось терпеть, смотреть, молчать и кланяться.
– Я просил, – с металлом в голосе продолжал начальник, – чтобы меня не беспокоили ни-по-ка-ко-му-по-во-ду!
Он оторвался наконец от текста и поднял на Раю красные и злые глаза.
– Так в чем же дело? – прозвучал риторический вопрос.
У Раи мелькнула мысль, что не ровен час, уволит, но отступать было некуда. Кроме того, вооруженная паркеровским копьем Харибда еще не знала, что Сцилла уже ждала в приемной.
– Простите, Игнат Андреевич, – промямлила Рая. – Но дело в том, что здесь…
– Не важно, кто здесь, – не дослушав, Игнат вновь занес ручку над растерзанной бумагой.
На остром кончике пера скопилась и блеснула в солнечном свете капля крови вместо чернил. Или Рае это только показалось?
– Дело в том, – собралась с духом помощница. – Что пришла ваша… – она запнулась.
Красная капля сорвалась с пера и полетела вниз.
– …супруга. Инга Кирилловна, – капля упала на бумагу и растеклась алым пятном.
Стоя у дверей своего подъезда, Кир осматривал двор. Кочки нигде не было видно, оставлять сардельку на снегу он не хотел, мало ли кто схватит, и так и стоял с розовой малоприличной штучкой в руках, гадая, куда же запропастилась собачонка. Внезапно дверь за его спиной распахнулась, и из нее в сопровождении модной матроны с визгом и воем вылетели несколько детей. Вообще-то их было трое, но они так мельтешили и путались, что возникали трудности с подсчетом. Мужчина, ожидавший их в автомобиле напротив подъезда, быстро вышел, открыл дверцу и, размахивая растопыренными руками, попытался запихнуть на заднее сидение беспокойную малышню. С двумя удалось справиться сразу, но третий оказался проворнее, проскочил под локтем мужчины и уже собирался было дернуть куда-то в сторону, но тут его догнал материнский пинок, и дитя, скуля, полетело на место. Дверь захлопнулась, мужчина оттер пот со лба, сел за руль, мотор взревел, и железная банка с тремя бешеными карасями укатила со двора. Вздохнув с нескрываемым облегчением, женщина развернулась и столкнулась нос к носу с Киром.