– Да, детские воспоминания, они, знаете ли…
Профессор не закончил фразу, прислушиваясь к звонку. Перемена окончилась.
Виктор снял холст с мольберта, скрутил его в трубочку. Еще только раз в жизни, и очень нескоро, он изобразит на картине коня, назвав ее странно: «Автопортрет», но ни разу не выставит ни на одном вернисаже. А в тот день, промаявшись от неизвестного ранее чувства тоски, решил, что летом поедет к маме Розе, попросит прощения. Она, конечно же, простит его, примет как любимого сына, и Виктор скрасит ее одиночество, станет по-сыновьи заботиться о старой женщине. От принятого решения полегчало на душе, он с особенным рвением стал готовиться к весенней сессии. Но благому намерению не дано было осуществиться. В Москве лютовал, завывая метелями, февраль, и даже студенты, отчаянные головы, старались без особой нужды не выходить на улицу, тем более мало кто из них мог похвастаться добротной, теплой одеждой. Виктор с Васей долго препирались, кому идти в булочную, Гиви и Рустама в общежитии не было. Подкинули монетку, выпало Вите. В легкой куртке и потертой шапке-ушанке, замотавшись вязаным шарфом почти до глаз, он сбежал по лестнице с четвертого этажа и у выхода заметил женщину, о чем-то расспрашивающую вахтершу. Она показалась смутно знакомой, Виктор замедлил шаг.
– Да вот и он сам! – обрадовалась вахтерша, показывая на него пальцем. – Поди сюда, тебя разыскивают.
Женщина средних лет в каракулевой шубке и пуховом оренбургском платке внимательно глянула на него серыми глазами, и Виктор узнал ее: любовница Арона Марковича, он несколько раз встречал их вместе, а сам старался не попадаться на глаза. Но как странно, что она его разыскивает. Зачем?
– Вы Виктор Графов? Где бы мы смогли поговорить?
– Давайте поднимемся к нам в комнату. Простите, я не знаю, как вас зовут.
– Ольга Петровна.
Сняла рукавички, терла озябшие руки одну о другую.
– Вася, друг, ко мне приехали, так что наврала монетка. Тебе бежать за хлебом. Да с тетей Машей, вахтершей, потрепись немного, а то она там совсем заскучала.
Деликатный Вася молча стал одеваться, Виктор пошел ставить чайник. Отогревая руки о горячий стакан с чаем, Ольга Петровна сказала:
– Роза Моисеевна умерла.
Почему-то такого варианта Виктор не предполагал и теперь растерянно смотрел на неожиданную гостью. Наконец выдавил:
– Когда похороны?
– Уже похоронили.
– Похоронили… – повторил, как эхо, Виктор. – Тогда зачем вы в такую стужу… Чтобы сообщить?
«И почему вообще – она? – пронеслось в голове. – Любовница мужа мамы Розы?»
– В Москве я по своим делам, так что решила заодно и твои решить. Дело в том, что Роза Моисеевна завещала тебе дом и все имущество. Я привезла завещание и ключи от дома, в последнее время мы жили вместе. Официально дом перейдет в твою собственность через полгода, но приезжать туда, пользоваться тем, что тебе необходимо, можешь когда угодно.