Тело покрылось испариной. В горле пересохло. Кожа стала как шелуха печеной картошки; биопласт на лбу, казалось, налился свинцом, при каждом выдохе в воздухе повисало облачко пара. Ему казалось, что кто-то вспарывает его тело изнутри: острым молекулярным ножом каждую клетку. Боль превратилась в пытку, а пытка – в ад.
В палате никого не было. Эйрик попытался что-то сказать, но его язык зацепился за губы. Под прикрепленными к коже датчиками жгло и буравило. Кривые отплясывали на экранах пьяный танец.
Руки ван Эрлика сами потянулись к красной кнопке, но пальцы его не слушались.
Эйрик потерял сознание.
* * *
Ван Эрлик очнулся на той же самой койке. Полковник Станис Трастамара сидел на краю и смотрел на ван Эрлика большими печальными глазами. Руки ван Эрлика были свободны, он попытался пошелевить пальцами, и обнаружил, что тела у него нет. Вместо тела был кожаный мешок с растворенными обрывками нервов.
– У тебя очень сильный организм, Эйрик, – сказал Трастамара, – ты продержался семь часов. Так ты согласен?
Эйрик моргнул в знак согласия.
– Хорошо. Я жду тебя на Митре через три стандартных месяца. Ты угнал «Эдем» – попробуй-ка угнать то, что строят на Рамануссене. У нас с тобой появится валюта для торговли. У тебя будет корабль, у меня – твои люди.
– А если я опоздаю на пять дней?
Голос ван Эрлика был тихий и хриплый. Звуки прятались за губами, как нашкодившие первоклашки в подвале, их приходилось выталкивать силой.
– Тогда, Эйрик, тебе ничто не поможет. Штамм Венора ведь не убит. Просто микроорганизмы, запускающие процесс, парализованы токсином. На время. Срок действия токсина истекает через три стандартных месяца и два дня. Я не советую тебе пытаться заменить кровь. Штамм Венора уже везде. Бактерии угнездились в печени, мышечной ткани и костном мозге. Разумеется, можно создать противоядие, но на это нужно несколько лет. А у тебя в запасе три месяца.
Станис Трастамара осторожно вынул из-за пазухи коробочку и раскрыл ее. В коробочке лежали три пузырька: два были пустыми, третий – с розоватой жидкостью.
– С тобой отправится стажер Чеслав, – сказал Трастамара. – Фамилию мы ему выправим липовую, но имя оставим. Оно все равно очень распространено. Чеслав храбрый мальчик и предан империи. Как только ты вернешься, мы, разумеется, введем тебе противоядие. Смотри не опаздывай.
Полковник аккуратно закрыл коробочку и вышел.
За дверью его ожидали двое: молодой стажер по имени Чеслав и замеситетель Трастамары, майор Родай Син.
Шестнадцатилетний курсант стоял так прямо, словно проглотил палку. Плечи паренька были воинственно развернуты, натренированные сильные ладони то сжимались, то разжимались в кулак.