Чеслав разбежался и прыгнул первым. Он хотел пофорсить, не раскрывая парашют как можно дольше, но когда он через несколько секунд полета переложился на спину и взглянул вверх, он увидел, что ван Эрлик уже парит, раскрыв параплан, и сам дернул трос.
Синий с желтым парус развернулся над Чеславом; его резко рвануло вверх. Воздушный поток подхватил его и чуть не ударил о скалу, но Чеслав вовремя дернул лямку, параплан развернуло и потащило вдоль ущелья.
Чеслав приземлился минут через десять, тут же погасив параплан. Здесь, на дне ущелья, было очень темно и по-прежнему жарко. Отвесные рыжие скалы уходили вверх, далеко вверху голубел кусочек неба, и в этом небе кружили два барра.
Под ногами хрустел рыжеватый стеклянный песок. В теле горы, чуть впереди, темнели пещеры, похожие на небольшие круглые соты.
– Пойдем, – сказал Эйрик.
Чтобы залезть в пещеру, пришлось проползти вверх по отвесной скале, цепляясь пальцами за хрупкую рыжую породу. В пещере стало еще темней. Эйрик щелкнул чем-то на поясе, и впереди них поплыл плазменный шарик.
Пещера шла вглубь, в тело горы. Она была суха и безжизненна, как вся Ттакка-3, в ней не было даже сталактитов, потому что для них нужны известняки и вода, а воды здесь не было никогда. Вокруг простирались неровные рыжие скалы, разве что воздух был чуть холодней.
Чеслав глотнул из фляжки и последовал за ван Эрликом. Они прошли в другую пещеру, чуть побольше, и перепрыгнули через щель, уходившую вниз еще километра на два. Когда Чеслав оглянулся, выход из пещеры был крошечным серым пятнышком на фоне рыжей тьмы.
– Смотри, – сказал ван Эрлик.
Плазменный шарик поднялся повыше.
Пещера была похожа на предыдущую – все те же рыжие скалы, все то же отсутствие воды, водорослей и даже бактерий. Однако в самом дальнем углу начинался какой-то серый налет, вроде инея, и когда Чеслав подошел поближе, он увидел, что скалы – не рыжие. Их покрывал изысканный кристаллический узор из серебристо-серых многогранников, идеально симметричных, как падающие с неба снежинки. Здесь были и веточки с рогатыми шипами, и перепончатые спирали, и раздвояющиеся завитки, все – крошечное, не больше миллиметра длиной, все с симметрией шестого порядка, ни дать ни взять – ледяные узоры, покрывшие распахнутый в ваккум люк.
– Что это? – спросил Чеслав.
– Жизнь, – ответил ван Эрлик. – Кремнийорганика. Жизнь, которая была здесь до ттакк и до нас. Она так и не смогла развиться, потому что пришли более разумные расы. Но иногда я думаю, что если мы не справимся с тем, для чего мы созданы, у этих парней будет шанс.