Подоспела еда. Памятуя историю со шнассом, Чеслав вчера вечером тихонько освежил свои познания в баррийской кухне. Не надо было быть ксеноэтнологом, чтобы при одном вгляде на барра признать в нем хищника, и Чеславу не хотелось, чтобы ему в качестве деликатеса предложили печеную ножку грудного младенца. Однако еда оказалась простой и вкусной: сочные кубики мяса из чана высшего качества.
Чеслав знал баррийский не очень хорошо. По правде говоря, весь его багаж состоял из десятка идиом: «встать!», «сесть!», «крылья по бокам!» «где прячутся террористы?», и, конечно, этого было недостаточно, чтобы понять оживленный пересвист ван Эрлика.
Чеслав внимательно вглядывался в окружавших их барров. Почти все они разбились на пары; огромные самцы порхали вокруг хрупких самочек; старики кучкой сидели в отдалении. Еще одна кучка сгрудилась возле ван Эрлика. Со стороны их можно было даже принять за счастливое семейство: молодой еще, полный сил худощавый мужчина с коротко стриженными волосами и упрямым блеском черных глаз, двое сыновей, да домашнаяя собака. «Даже мама есть», – горько подумал Чеслав, поглядывая на хохочущую А_рету.
Отец никогда не брал его на пикник. Когда Чеслав вырос, отец взял его на стажировку.
Чеслав внимательно присматривался к парам, понимая, что мало кто из людей мог похвастаться тем, что видел брачные танцы барров. Во всяком случае, ни один сотрудник Службы Опеки этого точно не видел никогда. «Интересно, они бы убили меня, если бы знали? – подумал Чеслав. – Наверняка». Почему-то эта мысль не наполнила его негодованием.
– Чеслав!
Юноша оглянулся. Ван Эрлик был уже не у костра. Он стоял чуть поодаль, у флайера, и в руках его был оранжевый рюкзак.
– Чеслав! Иди сюда! Я хотел тебе что-то показать.
Чеслав подошел. Рюкзак оказался парапланом: без страховочных патронов, без «блюдечка», – просто двадцать квадратных метров упругой ткани, собранной в оранжевые ломти. Ван Эрлик тщательно разложил его, а потом снова собрал.
– Будешь прыгать? – спросил ван Эрлик, указывая кивком на начинавшуюся в двадцати метрах расселину.
«А как мы потом поднимемся наверх?», – хотел было спросить Чеслав, но ответ был очевиден. В пяти метрах от ван Эрлика стояли два барра, черный и белый, и было ясно, что Эйрик с ними договорился. Поднять человека гораздо проще, чем поднять полутонный камень. Чеслав представил себя на месте того, склеванного, десантника.
– Конечно, – сказал Чеслав.
Его параплан был синий с желтым. Он тщательно расправил и проверил его, пока Эйрик ждал, и когда Чеслав подошел к краю пропасти, он увидел, что рыжий обрыв уходит совершенно отвесно на километр вниз, в безжизненное ущелье, перекрытое черной тенью соседней скалы. Пропасть в этом месте была шириной около трехсот метров, воздушные потоки должны были быть очень сильны.