Неужели… неужели всему причиной платье?
«Она любит фиалки? Она… кто?»
Из настойчивого желания фрегата проникнуть в ее память можно было извлечь пользу. Эсме присела на краешек кровати, закрыла глаза, опустила все внутренние заслоны. Тоненькое щупальце тотчас ринулось вперед, беспорядочно бросаясь из стороны в сторону. Эсме поморщилась, но не стала препятствовать «Невесте». Поиски продлились недолго — и не увенчались успехом. Чуждость ретировалась, не найдя того, что искала; ее разочарование слегка отдавало тухлой рыбой.
Эсме по-прежнему сидела неподвижно.
Торопливо шаря по закоулкам ее памяти, «Невеста» приоткрыла маленькую щель в собственных доспехах — и теперь настал черед Эсме немного похозяйничать в чужом доме. Она с трудом сдерживала ликование, не позволяла себе поддаться радости — как раз наоборот, следовало быть тише воды, ниже травы. Она не сумеет навязать фрегату свою волю, но вот посмотреть и послушать — это можно.
Если, конечно, «Невеста» не выкинет ее раньше времени.
…Кузнечик вместе с двумя матросами чуть постарше бегает по палубе, разнося оружие. Матросами командует гроган — его зовут Бэр, как внезапно осознает Эсме. Это знание «Невесты». Капитан стоит на полуюте — неподвижный, словно статуя.
— Поберегись! — Матросы бросаются врассыпную, и сверху камнем падает крылан. Он выглядит растрепанным и встревоженным. — Кристобаль, они уже все приготовили! Там два фрегата-охранника, один сцеплен со «Звездой», другой на страже… у них хакке!
Пират все так же неподвижен, но голос его раздается будто отовсюду:
— Всем приготовиться к атаке! Вперед, «Невеста»!
Корпус фрегата вздрагивает, и корабль устремляется навстречу битве. Эсме с трудом удается удерживать хрупкую связь — от сумасшедшей скорости у нее кружится голова, а от довольного урчания фрегата вибрирует каждая косточка в черепе.
…Когда на горизонте показались смутные очертания трех фрегатов, на «Невесте» уже все было готово к бою.
Портовый корабль тоже их увидел — и изумрудные паруса сообщили ему, кто приближается. «Невеста ветра» шла очень быстро, и, когда сторожевой фрегат начал разворачиваться, Эсме поняла: противник готовится принять бой. Она никогда раньше не видела воочию стрелометы, но сейчас услужливая фантомная память — знать бы чья! — подбросила весьма устрашающую картину. Зазубренные лезвия, нацелившиеся на «Невесту ветра», несли разрушение, смерть, боль — кто лучше целителя знал, какие раны можно нанести таким оружием?
За миг до того, как борт сторожевого фрегата выплюнул в сторону «Невесты» несколько десятков смертоносных стрел, пиратский корабль вильнул так резко, что почти лег набок. Эсме вспомнила, как однажды в порту один матрос рассказывал другому о том, что корабль Кристобаля Крейна движется быстрее молнии, — выходит, это была чистая правда. Подавить волю фрегата не так просто — он хоть и неразумен, но упрям. Если Крейн нашел такой действенный способ подчинить «Невесту», то неудивительно, что его приказано брать живым.