— Кузнечик, что с ним? Он… жив?
— Жив-здоров и уже занялся стиркой, — усмехнулся капитан. — Он очень живучий. Правда, говорит пока с трудом, очень хрипло.
— Я так и знала, что где-то допущу ошибку. — Эсме потупилась. — Я…
— Бросьте. Вы чуть было не пожертвовали собой, спасая юнгу на пиратском корабле, — перебил магус. — Знаете, сколько времени вы провели без сознания? Без малого четверо суток. Вся команда ходит на цыпочках — только и разговоров, что о здоровье целительницы.
Эсме покраснела еще сильнее.
— Капитан, я даже не знаю, что сказать…
— А ничего говорить не надо. Впрочем… у вас, верно, есть вопросы? Прошу, я весь внимание.
Целительница призадумалась. В самом деле, о чем она может спросить пирата, пока тот в настроении беседовать? Она прикрыла глаза и сквозь ресницы увидела: у ног капитана сгустилось черное пятно, от которого тянулись тонкие нити, опутавшие тело Крейна, словно щупальца кракена.
«Невеста» не оставляла их ни на миг.
— Что такое хакке? — спросила Эсме. — Отчего фрегат так его боится?
Крейн вздохнул и ответил вопросом на вопрос:
— Вы знакомы с трудами Синфы о средоточии разума?
— Конечно… — растерянно проговорила целительница. — Но откуда вы о них знаете?
— У меня было много свободного времени и большая библиотека, — пират небрежно махнул рукой. — Раз вы их читали, мне легче будет объяснить. Так вот, у фрегата, как и у человека, имеется некое средоточие разума, только у нас оно расположено в черепе, а у фрегатов — у основания грот-мачты. Как по-вашему, отчего?
Эсме пожала плечами.
— Возможно, это самое безопасное место?
— Почти правильно, — Крейн улыбнулся. — Это место недосягаемо для таранного удара. Но вот человеку показалось неправильным, что фрегат, по сути, неуязвим — ведь если средоточие разума не повреждено, корабль рано или поздно восстановит любое повреждение, — и тогда было создано хакке.
Корпус «Невесты» дрогнул — даже простой рассказ об этой страшной вещи сильно взволновал фрегат.
— Вам, наверное, так не показалось, но хакке на самом деле оружие никудышное. Оно плохо сбалансировано и не годится для метания, да только дело не в этом. У него особый наконечник — для того, чтобы пробить шкуру фрегата и поразить его… — Лицо Крейна сделалось очень суровым. — Средоточие разума восстановить невозможно, но без него фрегат не умирает. Он…
Внезапно Эсме прозрела.
— Я знаю, — сказала она. — Фрегат превращается в карго.
Карго, несчастное создание, лишенное парусов и обреченное влачить жалкую жизнь, вызывающее одно лишь отвращение…
— Карго, — повторил пират. Взгляд его разноцветных глаз казался устремленным куда-то далеко. — Послушная тварь, которая никогда не взбунтуется и не перевернется посреди океана кверху килем. Она будет ползать вдоль берега — медленно, спокойно… ну, пованивает чуток… куски на ходу отваливаются… подумаешь, неприятность! — Кулаки Крейна сжались; он сильно побледнел, а шрам на щеке, напротив, налился кровью. —