Последние слова он произнес явно не своим голосом, и Эсме испугалась. Она осторожно коснулась его руки, и пират, вздрогнув всем телом, пришел в себя.
— Вот так, — произнес он будничным тоном, совершенно не выдававшим сильнейшего душевного волнения. — Что еще вы хотите узнать?
«Отчего фрегаты переворачиваются кверху килем?»
— Я только хотела спросить… — Эсме боялась, что Крейн снова начнет тонуть в воспоминаниях, и поэтому подбирала слова очень осторожно. — «Морская звезда»… она выглядела совсем другой… когда говорят, что фрегат сошел с ума, — это ведь на самом деле не так, я правильно понимаю?
Крейн снова вздохнул.
— Вообще-то вы сейчас меня спросили о тайне, которую всякий моряк обязуется хранить до самой смерти и не раскрывать тем, кто с суши. Но я перед вами в неоплатном долгу и поэтому буду откровенен. — Эсме запротестовала, но он не захотел слушать. — Ответ на этот вопрос я покажу чуть позже. Кстати, завтра вечером мы прибудем в Ламар — вам этот город понравится. Если оценить ваши заслуги, то вместе с домом мне придется обеспечить еще и библиотеку… продукты на год вперед… в чем еще нуждается целитель?
Капитан сменил тему разговора столь же быстро, как менялся курс «Невесты».
— Снадобья, — Эсме улыбнулась при мысли о «продуктах на год вперед». — У каждого целителя есть сундучок, в котором хранятся снадобья. Если бы у меня было хоть самое слабое из них, то… — Она умолкла, не решаясь спросить магуса о потерях, которые понес экипаж.
— Сундучок, конечно. — Разноцветные глаза прищурились. — Я запомнил.
— Но его не так просто раздобыть! — Эсме покачала головой. — Эти снадобья продаются только в Гильдии целителей… собственно, я смогу их выписать, когда устроюсь на новом месте…
— Возможно, возможно, — задумчиво пробормотал Крейн. — Вернемся к этому разговору позже, а теперь вам надо подкрепиться. Кузнечик!
Дверь тотчас отворилась, и показался юнга с подносом в руках. Выглядел он и впрямь неплохо — улыбался, по крайней мере. Повязка на его шее была не особенно чистой, и Эсме захотела ее размотать и проверить, как заживает рана, но тут он заговорил — точнее, попытался.
Капитан выхватил поднос из рук юнги, зашедшегося в кашле, а Эсме сокрушенно покачала головой. Кузнечик наконец выдавил из себя всего три слова — «спасибо», «лучший» и «заступница».
— Молодец, а теперь иди, — магус кивком указал на дверь.
— Я это… — Мальчишка засуетился и вытащил откуда-то — словно из воздуха — стопку фиалкового шелка. — Простите, капитан… оно очень старое… хххр… шелк не могу… — Он виновато развел руками. — Боюсь, порвется…