– Мое царство и пресветлый Асгард всегда были добрыми соседями, – старуха спрятала шар за пазуху. – Но ты, Локи, позволяешь себе чересчур много. Теперь ты станешь моим, – ведьма помедлила, подбирая слово, – моим посохоносцем: на три дня и три земных ночи!
Локи растер ладонью грудь: он ожидал куда более тяжкого наказания.
– Я готов, моя госпожа! – отвечал ас, протянув руку к посоху.
И тут же пригнулся от непомерной тяжести. Швырнул посох на камни:
– Ты, что, ведьма, издеваешься?! Кому под силу таскать этот посох? – не сдержался Локи, дуя на пальцы. Посох, потянув к земле, сорвал с ладони кожу.
– Я так и думала, что ты ни на что не годен, ас Локи, – кивнула старуха, поднимая свое оружие. Откуда Локи было знать, что посох высвобождает людей от жизни, а что может быть тяжелее на свете, чем посох смерти?
– Шар отдашь? – на всякий случай спросил Локи, не очень-то на милость старухи уповая.
– Я подумаю! – старуха трижды ударила посохом о землю. Проваливаясь в устье горы, Локи еще расслышал: – А пока ты побудешь моим гостем!
«Хорошенькое гостеприимство», – буркнул Локи, очутившись в кромешной темноте на сырой земле.
Но ответа, как и следовало из надменного и скверного характера старушенции, не последовало.
Приходилось обживаться там, где волей Хелль очутился: Локи нашарил на земле несколько камней. На ощупь различил кремень и высек искры ударами камня о камень.
– Ситуация аховая! – Локи сидел в каменном мешке, лишь далеко вверху чернота, казалось, была чуть серее.
Если из межвременья можно было вернуться, можно было там и пропасть, то из царства мертвых Локи не слышал, чтобы кто-то возвращался живым.
Шел который час бесполезного сидения у каменной кладки. Хотелось есть, пить и спать одновременно.
– У, – погрозил Локи темноте, – попался бы я сюда мертвым, так хоть бы не одолевали нужды живых!
– У мертвых душ свои заботы, – Локи подскочил на месте: к его щеке, чуть осязаемая, прикоснулась бледно светящаяся точка. Локи выхватил кинжал, приготовившись драться. Точка каждым касанием оставляла на коже кровоточащие ранки, но от бесполезного размахивания кинжалом ловко увертывалась.
Насытившись, она отлетела с тихим вздохом.
– Прости, великий ас, – попросила. – Тебе от моих укусов вреда немного, а так приятно почувствовать горячую и живую кровь, словно снова жива!
Ранки и впрямь по сравнению с неприятностями, сыпавшимися в последнее время на аса, были мелочью, а польза от местного старожилы могла быть. Локи примирился, что его покусали безнаказанно. Спросил, размазывая по щеке кровь:
– Да кто ты такой?