И якобы Ангвари забился так глубоко потому, что есть старику что прятать от посторонних глаз.
– Вот это, – провел ногтем Локи, – путь к Черной горе. – А вот, – ткнул пальцем в отмеченное крестиком пятнышко, – логово Ангвари.
– Где взял? – полюбопытствовал Один, всматриваясь в детали плана. Помеченный еле приметными черточками, путь лежал от морского побережья через пущу, потом терялся в долине и вновь упрямые черточки появлялись уже у подножия Черных гор, скалистые громады которых угрожающе скалились на небо острыми пиками.
– Да так, при случае, – глаза Локи засуетились. Не станешь же говорить, что соколиное ожерелье юной Фригг – подарок богине от подземного народа. Правда, пришлось попыхтеть, пока цверги захотели расстаться со своим сокровищем. Тем более стоило помалкивать теперь, когда Один объявил Фригг своей невестой. Но, хоть с Локи у нее закончилось сумбурным разговором, ливнем упреков и взаимными обвинениями, Фригг с подарком Локи никогда не расставалась, Впрочем, асы, увлеченные изучением светящихся в углу карты рун, и не возвращались к вопросу: знали, что Локи, раз увернувшись от вопроса в лоб, никогда не допустит оплошности, вторично проговорившись.
– Но старик Ангвари живет на свете так давно, что за это время можно было бы спустить все сокровища мира, – Хёнир потер подбородок: не нравилось ему чем-то затеянное предприятие.
– Ошибаешься! – встрял Локи. – Я хорошо знаю маленьких шельмецов. Еще не родился на свет цверг, потративший из накопленного хоть жалкую монетку. Они даже драгоценные камни не обрабатывают, жалея алмазную пыль.
– Итак, решено, – поднялся из-за стола Один. – Отправляемся сегодня же с рассветом.
– Фригг что сказать? – спросил Локи. Богиня в последнее время все больше прибирала жениха к рукам и, прознай о плане, вцепится в Одина, не оторвать.
– Ну, скажи, отправляемся в Средний мир поохотиться. – Одина тоже смущал разговор с Фригг
– Не знаешь эту бешеную? – потиснул плечами Дорин. – Тут же увяжется с нами!
Это было правдой: Фригг, наплевав на все каноны и не слушая никакие уговоры о приличиях, всегда сопровождала небесных охотников, хотя женщины Асгарда после замужества редко садились в седло. Для Фригг же не было большей забавы, чем, оседлав белоснежную кобылицу, носиться наперегонки с северным ветром, догонять горизонты.
Неосторожный намек на охоту в Миргарде – от Фригг не отделаешься ни посулами, ни подарками.
– Думай сам, Локи! – Один, совсем упустивший, что теперь его жизнь как-никак связана с желаниями Фригг, вспомнил, что он – Великий, и свалил на приятеля заботу выкручиваться перед женой.