Инспектор слушал меня, ничем не проявляя своих чувств, на лице у него не дрогнул ни один мускул. Когда я кончил, он заметил:
– Хорошо. Вы не сохранили это письмо, мистер Бертон?
– К сожалению, нет. Понимаете, мне оно показалось просто единичным проявлением недоброжелательности к чужим здесь людям.
Инспектор понимающе наклонил голову.
– Жаль, – только и сказал он.
– Однако моя сестра, – продолжал я, – тоже получила вчера анонимку. Я не дал ей швырнуть ее в огонь.
– Спасибо, мистер Бертон, очень разумно с вашей стороны.
Я подошел к письменному столу и отпер ящик, в который положил письмо, рассудив, что вряд ли стоит, чтобы оно попалось на глаза Партридж. Я подал письмо Нэшу. Прочтя его, он поднял глаза и спросил:
– Выглядит так же, как и то – первое?
– По-моему, да – насколько могу припомнить.
– Адрес и сам текст тоже были написаны по-разному?
– Да. Адрес был напечатан на пишущей машинке, а само письмо составлено из вырезанных букв и слов, наклеенных на листок бумаги.
Нэш кивнул и сунул анонимку в карман, а потом предложил:
– Мистер Бертон, не хотите поехать со мной к нам в управление? Мы бы устроили там небольшое совещание: это сэкономит нам множество времени и ошибок.
– Конечно, – согласился я. – Прямо сейчас?
– Если не возражаете.
Полицейская машина стояла у ворот, и мы немедленно отправились в путь.
– Считаете, что вам удастся разобраться в этой истории? – спросил я.
Нэш спокойно кивнул:
– Разберемся, конечно. Это только вопрос времени и выдержки. Такие дела обычно затягиваются, но решаются. Надо лишь все время суживать круг подозреваемых лиц.
– Действовать методом исключения? – сказал я.
– Да. И другими обычными методами.
– Следить за почтовыми ящиками, проверять пишущие машинки, искать отпечатки пальцев и так далее?
Он улыбнулся:
– Вот, вот.
В управлении были уже Симмингтон и Гриффит. Меня представили высокому, узколицему мужчине в штатском.
– Инспектор Грейвс, – объяснил Нэш, – приехал из Лондона, чтобы помочь нам. Он – специалист по анонимкам.
Грейвс грустно улыбнулся, а я подумал, что жизнь, проведенная в погоне за авторами анонимок, должна быть довольно удручающей. Однако инспектор Грейвс проявил что-то вроде меланхолического энтузиазма.
– Эти случаи всегда на одно лицо, – произнес он глубоким, грустным голосом так, словно бы вдруг заговорила печальная полицейская овчарка. – Вы бы даже удивились, до чего однообразны словарь и содержание этих писем.
– Года два назад у нас был один такой случай, – сказал Нэш. Инспектор Грейвс помогал нам тогда.
Я заметил, что на столе перед Грейвсом разложены Какие-то письма. Видимо, он просматривал их перед нашим приходом.