Группа из шести человек медленно пробиралась через густые заросли. Громадные деревья переплетались ветвями на высоте небоскребов, создавая плотную защиту от солнечных лучей. Но внизу от этого легче не становилось. Тяжелые испарения поднимались от вечно влажной земли, от поросших мхами топей, от гниющих листьев. Дышалось тяжело, тела под камуфляжем были мокры от пота, нестерпимо хотелось пить, а еще больше – лечь и лежать.
Но шестерка упорно пробивалась вперед сквозь переплетения лиан и кустов. В час она проходила не более двух километров, рассчитывая выйти к месту примерно через семь часов.
– Привал, – объявил майор Олден.
Идущий впереди Том опустил занесенную руку с мачете, которым он собирался перерубить очередную лиану, и тут же осел на землю, издав при этом что-то вроде блаженного рыка. Попадали кто куда и остальные.
Устроившись под одним из деревьев, Олден достал компас, GPS-навигатор и принялся уточнять маршрут.
– Далеко еще, майор? – спросил рядовой Холмс, звездой разлегшийся на траве.
– Порядочно, – проворчал Олден.
– Как бы не нарваться на чертовых партизан, – сказал Маркес, закуривая короткую толстую самокрутку.
– Ты чего? – вмешался Том, наполняя рокочущим басом всю поляну. Он даже перестал есть галету, так его взволновало замечание Маркеса. – Их же нет давно.
– Хрен его знает, – возразил Маркес, дымной струей сбивая кружащуюся возле него мошкару. – Может нет, а может, и есть.
– Майор, чего он несет? – обратился Том за разъяснениями к командиру. – Какие партизаны? Здесь разве воюют?
– По нашим данным, не воюют, – отозвался Олден, рассовывая по карманам приборы. – Но на глаза местным нам попадаться нельзя. Эти обезьяны до сих пор нас ненавидят. Так что встреча с ними не сулит ничего хорошего.
– А, ну это другое дело, – успокоился Том. – Нас везде ненавидят.
Маркес фыркнул.
– Это точно, малыш.
Назвать двухметрового Тома малышом мог бы только человек большой фантазии и завидной смелости. Все, кроме Тома и майора, засмеялись.
– Ой, не могу! Малыш! – катался по земле Холмс, которого больше всех насмешила немудреная шутка Маркеса. – Том – малыш. Ха-ха…
У Тома глаза налились кровью. Как все тяжеловесы, он был туговат на ответ.
Маркес пришел ему на выручку.
– А ты бы не радовался, Холмс, – сказал он ласково.
– Почему это? – спросил тот.
– Потому что тебе за шиворот заползла ядовитая сороконожка, и если ты ее не вытряхнешь, смеяться тебе больше не придется…
Холмс так проворно вскочил на ноги, точно ему в спину вонзилось чье-то жало. С проклятиями он начал стаскивать с себя куртку и подпрыгивать, дергая обеими руками майку на спине.