И тем не менее надо.
– Ты меня понял? – спросил Дубинин. – Пока этот профессор жив, нам покоя не жди…
– Понял, – отозвался Роман.
– Хорошо.
Дубинин снова помолчал.
– Сделай это, капитан. Поверь, если бы можно было по-другому, я… Но на другой вариант нет времени. Нас могут опередить, понимаешь? И тогда не миновать катастрофы. То, что было в девяностых, баловство по сравнению с тем, что нас ждет в том случае, если этот чертов агрегат достанется другим. Или хотя бы просто заработает. Мы не выплывем, понимаешь? Поэтому вся надежда на тебя…
– Да сделаю я все, подполковник, – перебил его Роман. – Так шефу и передай. И задание выполню, и вернусь в целости и сохранности. И мы с тобой еще посидим под рюмочку коньяка и послушаем любимые песни.
– Конечно, посидим! – воскликнул с фальшивым энтузиазмом Дубинин. – Я в этом и не сомневаюсь.
– Ну и отлично. Все тогда. Мне через три часа выходить. Я бы соснул, если ты не возражаешь.
Дубинин помолчал.
– Хороший ты мужик, капитан…
– Скажи об этом шефу.
– Он все равно не поверит, – засмеялся Дубинин.
– То-то и оно. Ладно, мне пора. До связи.
– До связи.
Роман посидел на кровати, слушая мерное шелестение дождя по крытой пальмовыми листьями крыше. Затем вышел в комнату.
Ти уже убрала стол и мыла посуду снаружи. Чой сидел на прежнем месте, дымил потихоньку трубочкой. Глаза его были прикрыты, но едва под ногой гостя скрипнула половица, он тут же вопросительно уставился на него.
– Скажи, Чой, у тебя есть оружие? – поинтересовался Роман.
– Много, – лаконично отозвался старик.
– Мне надо гранаты. А лучше – взрывчатка.
– Есть.
– Можно посмотреть?
– Идем.
Последовал рискованный спуск с приставной лесенки, после чего Чой поманил Романа к лесу.
– Идем.
Через минуту Чой раздвинул стену кустов, привычно вошел в их густую сень.
– Идем, Роман, идем, – подбодрил он гостя.
– Иду, – сердито отозвался тот, путаясь в мокрых, с колючками, ветках.
Дождь шел не переставая. Мерная теплая сеянка, как будто кто-то наверху открутил душ и ушел по делам, забыв его выключить.
Старик поднял за стебель один из пышных побегов, отставил, как цветочный горшок, в сторону. Открыл деревянную крышку в земле, указал Роману на черную, затхлую дыру.
– Там.
– Угу, – кивнул Роман.
Он помялся, с отвращением глядя вниз.
– Надо посмотреть…
– Хорошо.
Чой шмыгнул вниз, только мелькнула его видавшая виды кепи. Роман полез следом, нащупывая осторожной ногой что-то наподобие вырытых в земле ступеней.
Старый партизан уже зажег самодельную керосиновую лампу, и Роман увидел просторную землянку, с любовью оборудованную бамбуковыми стеллажами.