В Котку прибыли в пятом часу вечера. Похороны Яри Косунена должны были начаться через два часа. Корпела остановил автобус перед рестораном Илвес. Там и пообедали. После обеда полковник с проректором пошли к Косунену домой. Там, разумеется, никого не было: мать — в психиатрической больнице, а сын — в морге. На обратном пути зашли в цветочный магазин, потом поехали на кладбище. Поскольку венок уже возложили на могилу Эмми, проректор купила вместо него огромный букет цветов. Всех немного смущал тот факт, что они явятся на похороны незваными гостями, да еще и не в трауре, потому что подходящей к случаю одежды ни у кого из путешественников с собой не было.
Похороны Яри Косунена прошли бедно и незамысловато. Гроб, самый дешевый, из морга выносили пастор, пономарь и пара помощников. Очевидно, у жителей Котки были более важные расходы, чем похороны дурачка-воздухоплавателя. Один из несущих гроб задыхался, а другой расцарапал спину, когда спускал тело Яри Косунена в могилу. Даже на пасторе сэкономили: обряд совершал самый молодой и нерадивый помощник священника, которого только смогли найти в евангельско-лютеранском приходе Котки. Учился он из рук вон плохо, и его даже не приняли в церковное общество.
Социальный работник и медсестра из психбольницы успокаивали мать Яри.
Но когда к каменной ограде кладбища подъехал великолепный автобус Корпелы и из него высыпали двадцать с лишним человек, похороны сразу приобрели солидность и размах. Самоубийцы выстроились в два ряда и под командованием полковника промаршировали к могиле. Гроб Яри Косунена ждал, готовый к спуску в землю. Мать Яри плакала навзрыд у гроба сына, и соцработник совал ей носовой платок.
Священник был уже готов приступить к отпеванию покойника, когда траурная процессия во главе с полковником и проректором (у Хелены в руках был огромный букет цветов) подошла к могиле. Пастор поспешил им навстречу, поприветствовал полковника и спросил, кто они такие. Полковник сказал, что они друзья покойного, а официант на побегушках Сеппо Сорьонен добавил, что это делегация от клуба воздухоплавания северных стран, получившая почетное задание отдать последний долг члену клуба Яри Косуне-ну. Тут пастор вспомнил, что покойный и правда увлекался авиацией. Кто бы мог подумать, что он такая значительная фигура в этой области! Даже траурную делегацию прислали.
Возглавляемая полковником группа обступила могилу. Церемонию благословения можно было начинать.
Священник мысленно ругал себя за легкомыслие, за то, что не подготовил подобающую случаю речь. Он-то думал, что этот покойник — обычный рабочий из Котки и жалкий дурачок. Но оказалось, что у него солидные связи за рубежом. Не к каждому на могилу приходят десятки скорбящих во главе с высокопоставленным штаб-офицером, полковником. Пастор припомнил, что поговаривали о необычных обстоятельствах смерти Косунена в каком-то арабском посольстве. В такое место кого попало умирать не пустят. Теперь надо быстро что-то сымпровизировать. Этому покойнику необходима более длинная и достойная речь, чем та, которую подготовил священник.