Грифон с некоторым трудом заставил себя опустить руку, которой уже схватился было за бластер. Зелёные глаза сузились.
— Что ты сказала? — негромко спросил пернатый. На Хаятэ он смотрел, как на привидение.
— Карфакс, с тобой всё в порядке? — драконочка встревожилась.
— Карфакс?… А, Карфакс… Да, да, конечно. Со мной всё в порядке.
Пернатый очень странно усмехнулся. Взглянул на Аримана.
— Как тебя зовут, прости я забыл?
Юные драконы переглянулись.
— Что он спросил?
— Твоё имя.
— К-как это? — опешил Ариман.
— Не знаю… — Хаятэ прищурилась — Карфакс, что-нибудь произошло пока нас не было?
Грифон встрепенулся.
— Ровным счётом ничего. Да, а как вы сюда попали? Я помню, что оставил вас в другом месте…
Хаятэ вздрогнула.
— Он потерял память! — в страхе сказала она Ариману. — Не помнит, где мы были!
Алый дракон медленно нахмурился.
— Хаятэ, по-моему это не Карфакс, — заметил он тихо. — Карфакс выглядит моложе…
— Как не Карфакс?! — драконочка отшатнулась. — А кто тогда?!
— Не зна… осторожно!!! — грифон сорвал с пояса оружие весьма мрачного вида. Прежде чем изумлённая Хаятэ поняла, что происходит, Ариман прыгнул вперёд и заслонил собой драконочку.
Грифон выстрелил. Синий разряд ударил юного дракона в грудь; по чешуе заплясали молнии, мышцы конвульсивно сократились, и не успев даже вскрикнуть, Ариман рухнул на землю. Потрясённая Хаятэ попятилась.
— Ты… ты убил его!!! — из глаз драконочки брызнули слёзы. — Убил!!!!
Грифон усмехнулся.
— Одним драконом меньше.
Хаятэ всхлипнула. Последний раз взглянув на скрюченное тело Аримана, она утёрла слёзы и медленно подняла голову. В глазах драконочки вспыхнул огонь сокрушающей, испепеляющей ненависти, присущей лишь одному Диктатору во Вселенной.
— Не знаю твоего имени… — внучка Ская Фалькорра плавно, перетекающими друг в друга движениями расправила и сложила вначале левое, затем правое крыло. — …не знаю твоего имени, но ты уже мёртв!!!
Грифон с усмешкой вернул оружие на пояс.
— Здравствуй, Ариэль, — он двинулся вперёд. — Помнишь меня?
Стояла ночь, когда самолёт долетел до подножья Гималаев. Пантера вела машину неторопливо, опасаясь за свою команду.
За время полёта им пару раз попадались местные, в панике удиравшие от «дракона». Пантера буквально влюбилась в самолёт; она то и дело выражала восторг, демонстрируя Тигру и оранжевой ирбии ту или иную деталь управления. Её особенно восхитил автопилот, способный удерживать машину на заданной высоте с точностью до полуметра.
Уже поздним вечером, на подлёте к горам, пардам пришлось срочно менять курс: на пути попалась долина, где дымились десятки костров и ржали кони. Пантера быстро завернула машину.