Следующий вопрос: есть ли у меня подходящая фотография для Киоко? Или, точнее, хочу ли я посылать собственное фото? Поверит ли она в то, что мое лицо принадлежит парню из моих писем?
В конце концов никакой фотографии я ей не послал. Придумал, как мне казалось, вполне приличный предлог: мол, все свои школьные снимки раздал одноклассницам, а семейные фотографии родители послать не разрешили. Однако за ее портрет я поблагодарил, а отсутствие своего возместил выдуманной историей о том, как прогнал с игровой площадки парочку хулиганов-расистов, обижавших ученика-японца, приехавшего к нам по обмену. Это должно было произвести на нее впечатление.
На следующее утро по дороге в школу я отправил письмо, не испытывая никаких угрызений совести. И настроение у меня было отличное.
Еще в лучшем настроении я вернулся домой. Поздно ночью, когда все отправились спать, я сочинил Киоко еще одно письмо, в котором расписал, как за защиту японского ученика директор школы наградил меня и назначил дежурным, регулирующим движение транспорта у школы, хотя это доверяют только взрослым.
Мисс Накамото не вывесила подписной лист, однако вскоре, чтобы вовлечь в программу побольше учеников, прикрепила к доске объявлений карту мира с веревочками, протянутыми от разных континентов к конвертам, на которых были написаны имена и адреса детей-иностранцев.
И лист участников программы.
На меня тут же посыпались насмешки.
— Джейсон участвует в «Программе пиписьки»! — визжала Мисси.
Даже Роберт и Эдсон смеялись, а ведь они были моими друзьями.
— Лучше назвать «Девчачьей программой», — предложил Кен Верной.
Действительно, я оказался единственным мальчишкой в списке, и мое лицо разгорелось от стыда. Я оглянулся на мисс Накамото, словно спрашивая, почему она предала меня, почему не сохранила все в строжайшей тайне, но она ободряюще улыбнулась, и ее улыбка придала мне сил.
— Я делаю это ради лишних баллов. — Благодаря моим сверхусилиям и немалому везению мой голос прозвучал вполне прилично: надменно, поучительно и в то же время с презрением к их глупости и необоснованным выпадам.
— Ну да, конечно, — фыркнул Кен.
— Думаете, мне этого хотелось? — проворчал я. Для получения лишних баллов участники программы действительно должны были отчитываться каждые два месяца, и за это я ухватился. — Думаете, весело писать каждую неделю по письму, а потом еще и отчет о нем? Стал бы я это делать добровольно?
Они уловили суть, и, хотя Мисси, Кен, Шарлотт и еще кое-кто продолжали надо мной измываться, все остальные купились на мои объяснения. И не только. Известие о моем участии сломало лед. Мальчишки стали записываться в программу ради лишних баллов. Они ныли и жаловались, но записывались, а я размышлял, притворяются они или втайне наслаждаются перепиской так же, как я.