То, что его знакомый Браен звонил из большого города, где жизнь бьет ключом, вызвало в нем еще большую тоску и желание выжить во что бы то ни стало.
— Я тут говорил с одним человеком, Гастон. Он работает в адвокатской конторе «Шлаг&Плейнер». Ты знаешь эту контору?
— Что-то слышал.
— Они занимаются делами Марсалесов.
— Да-а? — протянул Денвер. Разговор с Браеном переходил во все более интересное русло.
— Да, Гас. Этот человек говорил, что, если бы ты смог как-то помочь семейству, они бы это оценили. Сорок тысяч — без разговоров… Ну и что более всего ценно — жизнь.
Гогуа молчал, ожидая реакции Денвера, а тот, в свою очередь, молчал, боясь закричать от радости, — у него появлялся шанс бросить все и в конечном итоге выжить.
— Что скажешь, Гас?
— Тут есть над чем подумать, — справившись с эмоциями, сказал Денвер. — Им нужно что-то конкретное?
— Более чем конкретное…
— Что же?
— Им нужен Клаус Ландер.
— Клаус Ландер? — переспросил Денвер. — В каком смысле? — Однако смысл предложения до него дошел сразу. Не потребовалось даже разъяснения Гогуа.
— Но как ты себе это представляешь, Браен?! — взмолился он. — Ты подумай, кто я и кто он! Я бухгалтер, а он солдат!
— Заколи его спящего, Гастон.
— Как заколоть?
— Ножом или ножницами. Подумай сам, как ты это сделаешь.
— Тебе легко говорить, Браен.
— Это говорю не я, это слова, которые меня попросили тебе передать. Только и всего.
— Но… Как мы потом свяжемся?
— После «этого»? — уточнил Гогуа.
— Ну да, после «этого».
— Позвони на мой старый домашний номер Я гощу у родителей.
Весь день до самого вечера управляющий Денвер ходил сам не свой. Он то и дело прислушивался к своим ощущениям и чувствовал, что заболевает неизвестной нервной болезнью.
Гастон потел, икал, отвечал невпопад, ставил подписи не там, где нужно, и терял ориентацию в пространстве. К тому же в его голове шел постоянный диалог двух составляющих его личности.
«Отложу это дело до завтра. Сегодня я плохо себя чувствую…» — говорила одна половина.
«Нет, если отложить на завтра, то потом ты отложишь еще и еще раз…» — утверждала вторая.
«Один день жизни Клауса Ландера никому не навредит. Пусть подышит еще — нужно быть милосердным…» — снова давила первая.
«Каждая новая отсрочка — это шаг в сторону от собственного благополучия. Чем скорее убьешь Ландера, тем лучше. Сегодня! Се-год-ня!..»
— Сегодня… — произнес вслух Гастон.
— Что, мистер Денвер? — повернулась к нему Бетти. Она как раз разбирала новую стопку документов, которые только что подписал управляющий.
— Кто? — вздрогнул Гастон. По его вискам стекали капли пота, и Бетти, сокрушенно покачав головой, сказала: