— Я могу продолжать? — спросил Фернстайн.
— Да, но мне всё равно неспокойно, я даже не знаю, есть ли у этого человека кардиологический анамнез.
— Запускаю второй дренаж: у гематомы затвердение поверхности.
Давление у Артура понизилось, цифры на экране не вызывали тревоги, однако требовали постоянного внимания анестезиолога. Его не устраивал газовый состав крови.
— Чем быстрее он очнётся, тем лучше, у него неважная реакция на диприван, — проговорил Гранелли.
Кривая на электрокардиограмме нырнула вниз. Волна Q была неправильной. Норма, затаив дыхание, посмотрела на маленький монитор, но зелёная кривая выделывала свои колебания без нарушений.
— Пронесло! — вздохнула сестра, опуская дефибриллятор.
— Мне бы пригодилась сравнительная эхограмма, — сказал Фернстайн. — Увы, сегодня у нас в бригаде недостаёт одного врача. Что она там делает, чёрт возьми? Не задержат же они её на всю ночь!
И Фернстайн поклялся лично заняться кретином Бриссоном.
* * *
Лорен сидела на скамейке в глубине зарешеченной клетки. Пильгез потянул дверь и улыбнулся, увидев, что камера не заперта. Он налил себе чашку кофе из кофейника.
— Я не скажу про камеру, а вы молчите про молоко. У меня холестерин, она будет бесноваться.
— Она права. Какой у вас уровень?
— Вам не кажется, что обстановка неподходящая? Я пришёл не на медицинскую консультацию.
— Вы хотя бы принимаете лекарства?
— Они лишают меня аппетита, а я люблю поесть.
— Попросите, чтобы вам поменяли лечение.
Пильгез просмотрел полицейский рапорт. Наталия не добавила к нему ни слова.
— Наверное, вы ей приглянулись, — заметил Пильгез. — Ничего не поделаешь, она такая — к одному относится так, к другому эдак…
— О ком вы говорите?
— О своей жене, которая забыла записать ваши показания и запереть решётку вашей камеры. Просто ужас, какой рассеянной она становится с возрастом! Кто этот пациент, которого вы похитили?
— Некто Артур Эшби, если мне не изменяет память.
Пильгез воздел руки к потолку. Вид у него был подавленный.
— Час от часу не легче!
— Можно пояснее? — попросила Лорен.
— Он уже пытался испортить мне последние месяцы службы, только не говорите, что вы приняли у него эстафету и решили испортить мне жизнь в отставке!
— Не имею ни малейшего представления, о чём вы толкуете.
— Именно этого я и опасался! — сказал инспектор со вздохом. — Где он сейчас?
— В Мемориальном госпитале, в операционной отделения нейрохирургии, где должна была сейчас находиться и я, вместо того, чтобы гробить время в полицейском участке. Я уже просила вашу жену позволить мне туда вернуться. Я дала ей слово, что после операции снова сяду сюда, но она не согласилась.