— Нет, ну разве не наглость? — лениво зашевелил челюстью хлопчик, поднимая на Сергея бесконечно длинные, убойно действующие на первокурсниц медучилища ресницы. — Предлагать мне за четыре куплета сотку баков? За сотку баков пусть вам тексты Олег Соломенко пишет! А он мне еще морду корчит, говорит, что второй куплет — фигня. Сам он фигня, и его подпевка — фигня полная. С такой подпевкой пусть сам себе рыбу и сочиняет!
— Это Фарт, что ли?
Хлопчик, прежде чем ответить, внимательно впитал содержание бирки на шее Пепла — «Fm 100,9» — и принял за кого-то другого.
— О, знатный концерт у вас получается! — залебезил хлопчик. — Аншлаг гарантирован. Меня тут занесло на «Бои без правил», так там всего ползала зрителей натикало. У вас же совсем другое дело. Меня зовут Виктор, Сунчелеев — моя фамилия, я — текстовик. Про Аль Капоне песню слыхали: «Как рано он предал семью, печальная история…», это моя песня. А еще я представляю журнал «Аперитив». Я хочу сделать цикл статей о идеологии шансона. Я хочу показать, как много этот жанр значит для России… — Хлопчик невольно проводил жадными глазами девицу с заваленным бутербродами подносом (Пепел не справился отгадать, что больше зацепило хлопчика — девица, или бутерброды?) и наконец заметил, что его энтузиазм не находит спроса. — Фарт? Фарт где-то дальше по коридору. Как вы считаете, он реально сможет потеснить в рейтингах Михаила Круга? — И уже в затылок удаляющемуся Пеплу: — А как вы объясните, что Чиж сегодня отказался выступать?..
Далее по коридору было шаром покати, только на дверях маячили скотчем прилепленные бумажки: «Лесоповал», «Круг», «Чиж», «Катя Огонек», «Шелег»… Вроде гримерные, или как там в разудалом мире шансона это называется? В глубине души Пепел не отказался бы столкнуться нос к носу с кем-нибудь из тузов, правда, по рожам он никого не знал, верил в собственную проницательность, дескать, глянет и узнает, кто тут — Жаров, а кто — Трофим. Но за дверьми пряталась тишина. И в коридор никто не выскакивал. Неожиданно шумный, мимо, к обжитым местам проспешил увешанный полиэтиленовыми мешками человечек, а из мешков плыл низкий бутылочный звон — все для фуршета. Но вот Пепел узрел забившегося в угол и щипающего струны гитары единоличника:
— …Тихо-тихо подъезжала крыша,
Аргументов вражеских не слыша.
И решили, типа бабки должны
С той стороны…
— Данный голос в рейтингах не числился.
— Фарта не видели? — окликнул Пепел солиста.
Солист поглядел на Сергея рассеянно, и даже не на него, а как бы сквозь него, поглядел и промолчал. Только две руки безвольно свешивались с гитары, как будто он их положил и забыл.