— Стоп! — Капитан добросовестно дописал последнюю фразу показаний. — Дальше давайте продолжим через пару часиков. Мне нужно срочно сбегать в аптеку и купить лекарства. — Понимая, что врет совершенно неубедительно, капитан мысленно ругал себя самыми последними словами. — У меня диабет, нужно принимать лекарства каждые два часа.
— При диабете достаточно что-нибудь съесть, возьмите печенье.
— У меня особая форма, диабет «Г». Только специальные лекарства. Подпишите пока, я через пару часиков вернусь.
В глазах капитана было столько мольбы, что Маргарита Антоновна подписала показания, хотя в болезнь не поверила ни на грамм. Наверное, решила насмотревшаяся детективных фильмов дама, капитану нужны не любые показания, а какие-то особенные. Что-то в показаниях должно быть отражено, а что-то лучше оставить за кадром. Расписку капитана, прежде чем подписать протокол, дама, кося, чтоб капитан за ней не подглядывал, отнесла в комнату и спрятала. Наверное, под матрац.
Действительно, Иннокентий прервал допрос, потому что ему были нужны не любые показания. И теперь они с майором Горяиновым оседлали лавочку в сквере, куда Горяинов был спешно вызван и помчался, как только из телефонных намеков капитана понял, в чем дело.
— Я остановил допрос вот почему… — торопился капитан.
— Правильно остановил. — Майор Горяинов, уже ознакомившись с официальной бумагой, вертел ее в руках.
— Нет, ну, когда свидетель дает показания против сотрудника органов… — Капитан заткнулся, поскольку урной у их лавочки заинтересовалась старушка. Не обнаружив в урне пустых пивных бутылок, старушка осмотрела двух мужиков с большим недоумением и отчалила.
— Ты обязан самостоятельное ведение следствия прекратить и передать материал в органы внутреннего контроля, — самым скучным тоном закончил майор.
— Ваши обещания московской синекуры далеко. А здесь, если я попру поперек инструкции, как бы вообще меня самого из органов не поперли. Ваши обещания — далеко и устно, а мои у этой цепкой грымзы на бумаге! — Иннокентий вдруг поймал себя на том, что торгуется точно как оставленная в двадцать четвертой квартире дама.
— Не суетись под клиентом! Сделаем так. Сейчас ты возвращаешься в свой кабинет и беззамедлительно свой протокол — держи — по начальству пустишь. А остальные показания я тем временем сам с гражданки Курило сниму. Тихо сиди, не пугай воробьев. Сниму, как положено, типа сам на нее вышел, и далее свою бумагу заряжу по своим каналам. Так вернее будет, да и мне к расследованию обязательно причастным оказаться надо. Типа я пришел к толстухе и, узнав, что меня опередил некий капитан Вернидуб, принял решение в интересах следствия отстранить капитана от дела, поскольку тот имеет приятельские отношения с подозреваемым. Все, не мандражируй, Москва за нами.